79 
– Как Клэр отреагировала на это? – быстро спросил Алекс.
– Она сказала: «Тебе повезло, Нина», – ответила Регина.
– Как вы думаете, что она имела в виду?
– У меня есть кое-какие подозрения, – честно сказала Регина. – Но я просто не знаю.
– Давайте углубимся немного в прошлое, – предложил Алекс. – Я видел фотографии вашего дома. Он был очень красивым.
– Да, был, – согласилась Регина. – Более того, это был теплый и уютный дом.
– Но потом, конечно же, все изменилось, когда ваш отец сделал инвестиции в хеджевый фонд Роберта Пауэлла.
Регина сознавала, к чему он клонит. «Осторожно, – предупредила она себя, – он выстраивает твои мотивы для убийства Бетси».
– Наверное, трудно было не возмущаться тем, что практически все средства вашего отца были потеряны на этих инвестициях.
– Моя мать была опечалена, но обиду не затаила. Она сказала мне, что у моего отца был характер охотника за золотом и что он несколько раз складывал в одну корзину слишком много яиц. С другой стороны, он никогда не был безрассудным.
– Но вы все равно продолжали дружить с Клэр?
– Да, мы дружили, пока не разъехались из Салем-Ридж. Полагаю, что по невысказанному согласию мы не хотели поддерживать друг с другом контакты после смерти Бетси.
– Что вы чувствовали, приходя в этот особняк после смерти отца?
– Я очень редко бывала здесь. Не думаю, что Роберту Пауэллу нравилось, когда подруги Клэр приходили к ней. Мы предпочитали встречаться дома у кого-нибудь еще из нас.
– Тогда почему он устроил «Праздник» для всех вас?
– Я полагаю, это была идея Бетси. Некоторые из ее подруг задали шикарные выпускные вечеринки в честь своих дочерей. Она хотела перещеголять их всех.
– Что вы думали в вечер «Выпускного праздника»?
– Я скучала по отцу. Думала, каким идеальным был бы этот прекрасный вечер, если бы он был с нами. Моя мать тоже была среди гостей, и я видела в ее глазах отражение своих мыслей.
– Регина, в возрасте пятнадцати лет вы обнаружили тело своего отца… – продолжила Алекс.
– Да, нашла, – тихо произнесла Регина.
– Быть может, вам легче было бы это пережить, если бы он оставил записку? Если бы он попросил прощения за самоубийство и финансовую катастрофу? Если бы он в последний раз сказал вам, что любит вас? Как вы считаете, помогло бы это вам и вашей матери?
Яркие воспоминания о том, как счастлива она была, катясь на велосипеде по длинной подъездной аллее, вдыхая соленый воздух, и как потом нажала кнопку открытия гаражной двери и увидела, что тело ее сорокапятилетнего красавца-отца покачивается в петле, одна рука сжимает веревку, словно он передумал слишком поздно, разбили хрупкое самообладание Регины.
– А что изменилось бы от существования этой записки? – спросила она, давясь словами. – Мой отец умер.
– Вините ли вы Роберта Пауэлла за то, что ваш отец потерял все свои деньги, вложив в этот хеджевый фонд?
Последние остатки ее хладнокровия рухнули.
– Я виню их обоих. Бетси принимала такое же участие во втягивании моего отца в это мошенничество, как и сам Пауэлл.
– Откуда вы это знаете, Регина? Не потому ли, что ваш отец действительно оставил письмо? – Алекс молчал, потом жестким тоном продолжил: – Он оставил письмо, верно?
Регина отчаянно пыталась прошептать слабым голосом: «Нет… нет… нет», – но адвокат не сводил с нее взгляда, сочувственного, но требовательного.
69
Восторг Бруно перерос почти в лихорадочное веселье, когда садовник прослушал разговор Лори с отцом. Он с радостью осознавал, что все встает на свои места.
Лео Фэрли останется в больнице до завтрашнего утра.
Лео и Лори будут разговаривать с Тимми по телефону из больничной палаты.
«Два часа спустя я заберу Тимми, – думал Бруно. – Лео уже сказал директору лагеря, что находится в больнице. Я буду в полицейской форме. Я смогу это сделать. Вероятно, после этого я даже смогу уйти. Но если нет, оно того сто́ит. Дело Синеглазого убийцы муссировали в газетах годами и муссируют до сих пор. Если бы они только знали, что я провел пять лет в тюрьме после того, как застрелил мужа Лори… И все из-за мелкого нарушения режима условно-досрочного освобождения. Но в каком-то смысле это окупилось. Лео Фэрли и его дочь все эти пять лет волновались и гадали, когда я нанесу новый удар. Завтра их ожиданию придет конец».
79 
