20 
— Садись, старина. Думаю, мы можем выпить. Как насчет стаканчика сидра или ты предпочитаешь пиво?
— Сидр будет в самый раз, — улыбнулся Билл. Ты не знаешь, Мэри, на кухне есть сидр? — крикнул Майкл.
Мэри поднялась со своего места.
— Я принесу, Майкл.
— Ты познакомился с Мэри, Билл? — спросил Майкл.
— Она… она меня впустила.
— Мэри, это Билл Эванс, мой старинный друг. Мы вместе служили в авиации. А это, Билл, Мэри Ренкин. Она помогала мне во время выборов. Не знаю, что бы я без нее делал. Мне бы хотелось, чтобы вы оба поладили, потому что вам придется часто видеть друг друга.
— Часто видеть друг друга? — переспросила Мэри удивленно.
— Да, — ответил Майкл, не замечая ее тона. — Билл будет помогать тебе, Мэри. Ему нужно бывать как можно больше на свежем воздухе, и поэтому он будет водить мою машину. Что ты на это скажешь?
У Билла радостно загорелись глаза. Но мужчины не заметили, как помрачнело лицо Мэри.
Ничего не сказав, она вышла на кухню и вернулась несколько минут спустя. Она принесла с собой бутылку сидра и два бокала на подносе.
— А ты что же, Мэри? — спросил Майкл. — Выпей с нами стаканчик! Мы должны отметить успех нашего совместного предприятия.
— Простите, но у меня еще много дел, — ответила она ледяным тоном, повернулась и пошла к своему письменному столу.
— Ну как, Билл, справишься с этим?
Билл смутился:
— А ты не пожалеешь об этом?
— О чем?
— Что даешь мне такое поручение? Я ничего не сделал, чтобы оправдать твое доверие.
— Ничего? — переспросил Майкл. — Мой дорогой Билл, мы были вместе больше трех лет!
Билл отпил немного сидра. Похоже, он все еще не мог поверить в свою удачу.
— Есть только одно условие, Билл, — продолжал Майкл, — и я думаю, что ты с ним согласишься.
— Какое условие? — спросил Билл.
— Я хочу, чтобы тебя осмотрел мой врач. Не думаю, что у тебя плохо со здоровьем. Но работа со мной не из легких. Ты согласен?
— Я сделаю все, что ты скажешь, — ответил Билл.
— Спасибо, — улыбнулся Майкл. — А теперь я предлагаю тебе остаться с нами позавтракать, а потом мы пойдем и взглянем на машину. Она в гараже Дрейка. Возможно, уже завтра тебе придется вести ее.
Билл поставил пустой стакан на поднос и, повернувшись к Майклу, тихо, чтобы не услышала Мэри, сказал:
— Послушай, Майкл, я сделаю для тебя все, что угодно, только хватило бы сил. Я стану твоим шофером, так и называй это. И я буду питаться вместе с прислугой, если она у тебя есть.
Майкл положил руку на плечо Билла.
— Билл, если бы я хотел от тебя только этого, я бы так и сказал. А я хочу, чтобы ты был моим другом, хочу, чтобы ты мне помогал.
— Спасибо, Майкл!
В этих простых словах прозвучало столько искренней благодарности, что у Майкла не осталось никаких сомнений в правильности своего решения. Он посмотрел на часы.
— Уже первый час, — сказал он. — У нас мало времени, поэтому, если ты согласен, мы можем подняться ко мне в спальню и посмотреть некоторые бумаги. Не будем беспокоить Мэри. У меня есть к тебе два-три вопроса. Ты знаешь здешние места лучше меня.
Как только они ушли, Мэри оторвалась от работы и распрямила спину.
Она быстро встала, потому что была слишком сердита, чтобы сосредоточиться на работе, которую ей предстояло сделать. Мэри чувствовала, как внутри нее поднимается волна гнева. Она топнула ногой и внезапно заплакала. Горячие слезы текли по щекам и падали на ковер.
В дверь снова зазвонили.
— Не пойду! — прошипела она.
Мэри проскочила через холл в столовую и заперлась там. Звонок раздался снова. Вниз спустился Майкл. Он заглянул в приемную и увидел, что Мэри там нет. Затем он открыл дверь. К его удивлению, на пороге стояла Синтия.
— Доброе утро. Простите, что побеспокоила, но я принесла карту, которую мисс Туги любезно дала мне.
— Дала вам? — переспросил Майкл.
— Да, я заходила к ней рано утром.
— Но зачем? То есть…
Синтия улыбнулась. Она быстро оправилась от удивления, но ее щеки все равно ярко пылали.
— Мне, кажется, вы не очень хорошо провели вчерашний вечер.
— Да, — мрачно ответил Майкл.
— А «Клэверли» такой красивый дом…
Майкл ничего не говорил, просто стоял и смотрел на нее. Совершенно неожиданно Синтия сменила тон.
— Послушайте, Майкл, — сказал она, — вы были правы, говоря о Сондерс-Лейн. Совершенно правы.
20 
