72 
Песня кончилась хором голосов. Медленно Алекс поднял голову и посмотрел на Эмму.
- Раньше он пел ее мне, - сказала Эмма.
- Знаю, - прошептал в ответ Алекс.
Она сжала его пальцы, и на ее запястье показалось тонкое голубое кружево вен.
Зои прошла вперед и обняла бабушку за плечи, остановившись только на мгновение для того, чтобы сказать Алексу спасибо.
- Без проблем.
Зои отвела бабушку к стулу за обеденным столом. Присев, Эмма сказала:
- Ты была права: он действительно накаченный.
Зои метнула стыдливый взгляд на Алекса.
- Я этого не говорила, - запротестовала она. - То есть говорила, но…
Его брови насмешливо приподнялись.
- Я имела в виду, что, - начала неловко объяснять Зои, - я тут не сидела и не трепалась о размере… - Она замолчала и стала малиновой.
Алекс постарался подавить улыбку.
- Пойду возьму инструменты из пикапа.
Призрак отправился за ним.
- Спасибо, - сказал призрак, когда Алекс доставал ящик с инструментами, - за то, что заботишься об Эмме.
Алекс поставил инструменты на землю и посмотрел на него.
- Что случилось?
- Она проснулась жутко расстроенной. Не знаю почему.
- Ты уверен, что она не видит и не слышит тебя?
- Уверен. Почему ты включил именно эту песню?
- Потому что она твоя любимая.
- Откуда ты узнал?
Алекс саркастически ответил:
- Потому что ты все время ее напеваешь. Почему ты такой раздраженный?
Спустя пару секунд призрак мрачно ответил:
- Ты обнимал ее.
- А-а-а…
Алекс поменялся в лице. Он посмотрел на призрака сочувствующим взглядом, будто понимал, какая это пытка - находиться так рядом с человеком, которого любишь, и не иметь возможности дотронуться до него. Казалось, призрак только сейчас осознал, что он был лишь тенью того человека, каким когда-то был.
В грустной тишине Алекс произнес:
- Она пахнет духами с розами, и лаком для волос, и воздухом, когда только что прошел дождь.
Призрак приблизился, ловя каждое его слово.
- У нее самые мягкие руки на свете, - продолжил Алекс. - Они немного холодные. И у нее очень хрупкие косточки. Могу сказать, что она раньше отлично танцевала. И если бы не ее больная нога, она бы и сейчас танцевала превосходно. - Он сделал паузу. - У нее прекрасная улыбка. Ее глаза светятся. Готов поспорить, что она была чертовски смешной, когда вы познакомились.
Призрак, успокоившись, кивнул.
*****
Зои подала завтрак бабушке и пошла в ванную за ее лекарствами. Она увидела себя в зеркале: слишком красные щеки, слишком яркие глаза. У нее было такое чувство, будто ей нужно заново учиться дышать.
Тридцать два такта - длина обычной песни. За это время она смогла обогнуть всю землю и вознестись к звездам.
Она любила Алекса Нолана.
Она любила его благодаря и вопреки.
“Ты все, что я когда-либо любила”, - хотелось ей сказать ему. - “Ты моя песня о любви, ты мой торт на день рождения, ты звук океанских волн и французских слов, ты смех ребенка. Ты снежный ангел, крем-брюле, полный блеска калейдоскоп. Я люблю тебя, и ты никогда не наверстаешь упущенное, потому что у меня преимущество, и мое сердце колотиться со скоростью света”.
Когда-нибудь она скажет ему о своих чувствах, и он уйдет. Он разобьет ей сердце так, как делали люди, когда их собственные сердца уже давно разбиты. Но это ничего не изменит. Любовь всегда найдет путь.
Расправив плечи, Зои принесла таблетки Эмме, которая уже доела полмиски яблочных криспов.
- Вот твои лекарства, Апси.
- У него руки плотника, - сказала Эмма. - Сильные. С мозолями. Я когда-то была влюблена в мужчину с такими же руками.
- Правда? И как его звали?
- Не помню.
Зои улыбнулась.
- Все ты помнишь.
Алекс вошел в дом и отнес инструменты в спальню Зои.
- Ничего, если я начну? - спросил он. - Хочу поработать над стенным шкафом.
Зои с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза - ее щеки снова вспыхнули.
- Да, конечно.
Он посмотрел на Эмму.
- Мне нужно будет поработать с гипсокартоном, миссис Хоффман. Сможете потерпеть немного шума?
- Зови меня Эмма. Если мужчина увидел меня в пижаме, значит, уже слишком поздно фамильярничать.
- Эмма, - повторил Алекс с усмешкой, которая выбила все мысли из головы Зои.
- О, Боже, - пробормотала Эмма, когда Алекс вошел в спальню и закрыл дверь. - Какой божественно красивый мужчина. Хотя его можно было бы чуть-чуть откормить.
72 
