104 
— Для женщины, выросшей при дворе, вы чересчур на короткой ноге с простолюдинами, — заметил Кир.
Он подумал, что сегодня, даже в простом крестьянском наряде, серой шерстяной юбке и белой блузе, Сисели необычайно красива. Талия была повязана кушаком цветов пледа Дугласов. Ноги были босы, а волосы заплетены в косу, хотя во время танцев из прически выбился рыжеватый локон.
— Плохой бы я была госпожой, если бы держалась высокомерно, милорд! — отрезала Сисели. — Мое детство прошло в поместье отца, среди такой же дикой природы. Орва расскажет, как я играла с деревенскими детишками, ела в их коттеджах и поднимала юбки, чтобы пописать на землю, как любая местная девчонка. Конечно, позже, когда я попала в дом Жанны Наваррской, меня научили хорошим манерам, поскольку ожидалось, что я и дальше буду жить при дворе. Но я никогда не забывала первых лет своей жизни. И то, как была счастлива в то время.
— Значит, вы счастливы сейчас? — спросил он.
— Я довольна.
— Меня растили в доме отца, — признался Кир. — Мачеха была доброй и нежной и любила меня, как своих детей.
— А моя мачеха была избалованной дочерью флорентийского купца, возненавидевшей меня еще до того, как увидела. Нас с Орвой отослали из дома в отдельный коттедж. Лючана видеть меня не хотела даже после того, как их с отцом браку исполнилось несколько лет. Мы увиделись только однажды, и то совершенно случайно.
Сисели неожиданно для себя рассказала о том случае и пояснила:
— Именно так я попала к Джоанне Бофор.
Кир ничего этого не знал, но теперь понял, откуда в ней столько сил. Иначе она просто не выжила бы.
— Значит, ваша мать умерла рано?
— Да, рожая меня. Я ее не знала. Отец ее очень любил. Они выросли вместе. Мать была дочерью его управителя.
Еще один сюрприз!
— Так ваш отец женился на ней? — ошеломленно пробормотал Кир.
— Нет, они не успели. Я родилась преждевременно.
— Значит, вы тоже незаконнорожденная? — ахнул Кир.
— Не совсем! — резко бросила Сисели. — Мое рождение узаконили церковь и государство. И не воображайте, что мое рождение ниже вашего, хотя ваша мать была Стюарт. Мои родители являлись дальними родственниками, а в Англии всегда считалось необходимым ставить семью на первое место. Поэтому все мои предки назначали на должность управителя мужчин из младшей ветви Боуэнов. Очевидно, то же самое принято и в Шотландии. Разве не сэр Уильям отдал вам Гленгорм, когда все его законные наследники погибли? Семья — это самое главное, милорд.
И тут Сисели снова изумила его. Когда-то Кир считал ее легкомысленной и избалованной, но оказалось, что ошибался.
— Рад это слышать.
Кир протянул ей руку и повел к дому.
— Милорд? — пробормотала Сисели, но руки не отняла.
— Мадам? — ответил он ей в тон.
— Ваша решимость ослабела? — язвительно осведомилась она.
В ответ Кир осторожно привлек ее к себе. Их губы почти соприкасались.
— Нет, мадам, я не настолько безволен. Может, это ваша решимость тает?
Расстояние между их телами было более чем ничтожным. Сисели едва не застонала, но не стала умолять о поцелуе. Однако его издевательский тон и намек на ее слабость так рассердили ее, что она злобно зашипела и ударила Кира пяткой по обутой в сапог ноге.
— Милорд! — негодующе фыркнула она. — Вы слишком много себе позволяете! И безобразно самоуверенны при этом!
Отвернувшись, Сисели продолжала путь.
Кир рассмеялся:
— Маленькая лгунья! Ваша сладострастная натура вполне соответствует моей. Хотя это открытие удивило вас в ту ночь.
Сисели развернулась и занесла руку, пытаясь его ударить. Но Кир перехватил запястье и рванул ее на себя.
— Отпустите! — крикнула она.
Но он коснулся губами ее губ.
— Только не говори, что не сгораешь от страсти, — тихо сказал он.
Боже, он прав! Она желает его поцелуев. Прямо сейчас! Но она не отдастся ему первая! И ляжет с ним в постель только после свадьбы. Он привык получать от женщин все! И к тому же не любит ее!
— Отпустите! — повторила Сисели.
— Ты моя! — процедил Кир, боясь, что обезумевшая плоть вот-вот прорвет штаны.
— Я еще не совсем ваша, милорд. И если даже вы меня принудите силой, вашей не стану. Через несколько месяцев мы поженимся. А до тех пор оставьте меня в покое!
Она трепещет при одной мысли о его объятиях! Потому что хочет его! Хочет!
104 
