107 
Я вспомнила здание, на вывеске которого красовался упомянутый плод. Оно находилось всего в нескольких кварталах от нашего дома.
Жанна сказала, что хозяин постоялого двора ее старый приятель. Иногда за хорошую цену он соглашался продать ей что-нибудь из продуктов. У барона было немало денег, но вся ирония происходящего заключалась в том, что люди теперь не нуждались в деньгах. Им вообще ничего не требовалось, кроме еды.
Мы приготовим свинину на Рождество, решила я. Устроим настоящую пирушку. После нескольких недель на хлебе и вине свинина покажется нам изысканным деликатесом.
Это Рождество мне не забыть никогда. День был холодный и темный. В честь праздника Жанна зажгла свечи, и мы все собрались в комнате барона.
Я точно знаю, что ни до, ни после этого Рождества не ела ничего вкуснее этой жесткой солонины. Голод и в самом деле лучшая в мире приправа.
Мы беседовали, и Кендал вспомнил прошлое Рождество, когда у нас было много гостей. Он тогда выбрался из постели и смотрел в замочную скважину. Дамы были одеты в нарядные платья, играла музыка, все танцевали и смеялись…
— Еще бы, — заметил барон. — Тогда Париж не был в осаде.
— Сколько она еще продлится? — спросил Кендал.
— Кто знает, кто знает… Но не думаю, что долго. Скоро будем праздновать ее окончание. На улицах запылают костры…
Мы посмотрели на слабенький огонек, мерцающий за каминной решеткой.
— В прошлом году мы дарили друг другу подарки, — вспомнил Кендал.
— Мы сделаем это и сейчас, — заявил барон.
— Правда?! — взволнованно воскликнул Кендал.
— Но только увидим их… внутренним зрением. Как ты находишь эту идею?
— Отличная идея! — закричал Кендал. — Что же вы подарите мне, барон?
— Угадай.
Мальчик задумался, и барон поспешил к нему на помощь:
— Хорошо, я скажу. Это пони… твой собственный. Белый пони.
— Где я буду на нем кататься?
— В полях.
— Но здесь нет никаких полей.
— Тогда мы поедем туда, где есть поля.
— И я буду сам сидеть на нем?
— На первых порах его будет вести грум.
— Кто это?
Барон объяснил ему.
— А как его будут звать? — не унимался Кендал. — Ведь у него должно быть имя.
— Ты сам выберешь ему имя.
Кендал задумался. Затем наклонился к барону, обхватил его руками за шею и что-то прошептал на ухо.
— Это подойдет? — спросил он.
— На мой взгляд, очень неплохое имя.
— В конце концов, ведь это же вы подарили мне пони, и это ваше собственное имя. Правда?
— Правда. А теперь так зовут еще и пони. Ха, Ролло! Самый лучший и самый красивый пони во Франции!
На лице Кендала играла торжествующая улыбка. Я знала, что сейчас он мысленно мчится по бескрайним полям верхом на пони.
Внезапно он перестал улыбаться и забеспокоился:
— Вы больше никому ничего не подарили.
— В самом деле. Мы так увлеклись твоим пони… Так, Жанна… что же ей подарить?
Кендал снова прошептал ему на ухо.
— Пожалуй, хорошая идея. Подойди сюда, Жанна. Я приколю это тебе на платье.
— Какая чудесная брошь! — воскликнул Кендал.
— Разумеется, — кивнул барон. — Она сделана из бриллиантов и изумрудов. К тому же очень идет нашей Жанне.
— Спасибо! Спасибо! — расчувствовалась Жанна, искусно подыгрывая барону. — Я и не мечтала о такой броши.
— А теперь мама, — сказал Кендал. — Что вы для нее приготовили? Это должно быть нечто очень красивое.
— Так и есть, — ответил барон, беря меня за руку и делая вид, что надевает мне на палец кольцо. — Вот! — воскликнул он. — Не правда ли, оно изумительно! Это фамильная ценность.
— Настоящее золото? — спросил мальчик.
— Настоящее не бывает. А синий камень… это сапфир. Самый чистый сапфир в мире. Остальные — бриллианты. Это кольцо хранится в моей семье уже много поколений. Его торжественно вручают каждому продолжателю рода.
— Это такое кольцо, которое дарят невесте?
— Именно! — воскликнул барон. — Как ты это узнал?
— Узнал, и все тут, — с важным видом ответил Кендал. — Так, значит, моя мама теперь…
Он умоляюще смотрел на барона. Несколько мгновений никто не произносил ни слова.
— В таком случае, — нерешительно произнес Кендал, — вы становитесь моим папой. Я очень рад. У меня никогда не было папы. У других мальчиков есть, и я всегда только мечтал о папе.
Я едва сдерживалась, чтобы не вскочить и не выбежать из комнаты, с трудом скрывая нахлынувшие на меня чувства.
107 
