51 
— Да, но он не летает.
— И непонятно, в чем причина — в физическом состоянии или в психике, — очень серьезно произнес Кромс. — Я тут провел эксперимент: вынес его в сад, думал, он взлетит, а он знай себе клюет крошки, как будто забыл, что может оторваться от земли.
— Ну так вот, — сказала Ретанкур, усаживаясь на стул, который выглядел надежнее остальных. — Я внесла изменения в ваш план слежки за братьями Клермон.
— Он вам не понравился?
— Нет. Он слишком традиционный, слишком затянутый, слишком рискованный и без надежды на успех.
— Не исключено, — признал Адамберг: действительно, со вчерашнего дня ему приходилось принимать быстрые и, возможно, не вполне взвешенные решения. — Вы придумали что-то свое?
— Да. Проникнуть к ним в дом. Я не вижу другого выхода.
— Это тоже вполне традиционно, — заметил Адамберг, — и в данном случае неосуществимо. Дом Клермонов — неприступная крепость.
Кромс поставил перед Ретанкур тарелку разогретой лапши с тунцом. Адамберг предположил, что лейтенант в два счета умнет несъедобную рыбу и ничего не заметит.
— У тебя не найдется вина, чтобы это запить? Не беспокойся, я знаю, где погреб, сама спущусь.
— Нет-нет, я вам принесу, — поспешил возразить Кромс.
— Да, практически неприступная, но я пошла ва-банк.
Адамберг неприметно вздрогнул.
— Надо было посоветоваться со мной, лейтенант, — сказал он.
— Вы сказали, что ваш телефон прослушивается, — сказала Ретанкур, без труда проглотив огромный кусок рыбы. — Кстати, я вам принесла новый телефон, которым еще не пользовались, и СИМ-карту. Она принадлежала скупщику краденого из Ла Гарен по кличке Носатый, но это уже не важно, он умер. А еще у меня для вас личное сообщение, его доставили в Контору сегодня вечером. От дивизионного комиссара.
— Что вы сделали, Ретанкур?
— Ничего особенного. Пришла в резиденцию Клермонов и сказала швейцару: я по поводу работы, мне стало известно, что здесь есть вакансия. Должно быть, я произвела на швейцара благоприятное впечатление, раз он не выставил меня сию же минуту.
— Наверное, — согласился Адамберг. — А он не спросил, от кого вы узнали про вакансию?
— Спросил, конечно. Я ответила, что от Клары де Вердье, и сказала, что Клара — подруга дочери Кристофа Клермона.
— Они все это проверят, Ретанкур.
— Возможно, — сказала Ретанкур, наливая себе вина из бутылки, которую открыл для нее Кромс. — Знаешь, Кромс, у тебя получился очень вкусный ужин. Пускай проверяют, это чистая правда. И вакансия у них действительно есть. В таких больших резиденциях столько персонала, что одно местечко всегда найдется. Тем более что Кристиан, он же Крис-Один, как говорят, безжалостен к своим служащим. Они у него надолго не задерживаются. А эта самая Клара де Вердье была подружкой моего брата Брюно, и я однажды ее выручила, когда она проходила по делу о вооруженном ограблении. Я с ней договорилась, если ее спросят, она все подтвердит.
— Ясное дело, — ошеломленно произнес Адамберг.
Он одним из первых в Конторе убедился, что экстраординарная воля к действию и решимость, присущие Ретанкур, позволяют ей выполнить любую задачу, достичь любой цели и преодолеть любые препятствия, однако, сталкиваясь с этим на практике, всякий раз испытывал изумление и восхищение.
— Таким образом, — продолжала Ретанкур, подбирая соус кусочком хлеба, — если вы не против, я приступаю к работе завтра.
— Расскажите подробнее, лейтенант. Швейцар впустил вас в дом?
— Конечно. Меня принял старший секретарь Криса-Один, мерзкий тип, вроде маленького диктатора, и сначала он не хотел давать мне это место.
— А что там придется делать?
— Вести домашнюю бухгалтерию с помощью компьютера. В общем, я надавила на него, стала расписывать ему, какой я замечательный специалист, и он в конце концов решил меня взять.
— Наверно, у него не было другого выхода, — негромко произнес Адамберг.
— Скорее всего.
Ретанкур допила вино и со стуком поставила стакан на стол.
— А скатерть не очень-то чистая, — заметила она.
— Это голубь напачкал. Кромс чистит ее, как может, но все бесполезно, помет разъедает пластик. И что за едкую дрянь содержат эти птичьи какашки?
— Должно быть, кислоту или что-то в этом роде. Ну, что вы решили? Иду я к ним работать или нет?
Среди ночи Адамберг проснулся и спустился в кухню. Он забыл о записке дивизионного комиссара, которую принесла Ретанкур. Записка так и осталась лежать на столе. Он вскрыл ее, улыбнулся и сжег листок в камине. Брезийон поручал ему ордебекское дело.
51 
