18 
А на деле она оказалась втянута в прежнюю жизнь, засунута под крыло замкнутого и чересчур заботливого отца.
Нет, нельзя так о папе; Нина сама позволила себе вернуться к прежней жизни и окружить себя телохранителями, она недостаточно настойчиво боролась за то, чего на самом деле хотела.
Отец выглядел намного хуже, чем до ее отъезда три года назад. Было очевидно — ему необходимо, чтобы Нина снова находилась рядом, он хотел знать, что она в безопасности. И тогда Нина отказалась от своих планов на будущее и до сих пор не вспоминала о них.
Но влечение к этому мужчине заставило ее все вспомнить.
— Нина, — тихо окликнул ее Рейф, потому что она надолго замолчала.
Девушка тяжело вздохнула:
— Спасибо за приглашение на ужин, Рейф, но я, пожалуй, откажусь.
— Почему?
Она раздраженно посмотрела на него:
— Ты всегда спрашиваешь у женщины, почему она тебе отказывает?
На его губах идеальной формы появилась улыбка.
— Сложно сказать, я и не помню, чтобы мне прежде отказывали.
Нина нахмурилась:
— Что ж, я отказываю тебе сейчас.
Улыбка медленно сошла с его губ, и он вопросительно посмотрел на нее:
— Ну и зря.
Ее глаза предостерегающе заблестели.
— Не надо делать вид, будто знаешь меня, Рейф!
Он пожал плечами:
— Если тебе так проще, думай о том, что ты отказываешься идти со мной на ужин из-за отца.
Так действительно проще. К тому же Нина знала, что поступит правильно, если откажет Рейфу. Проблема в том, что она хотела принять его приглашение. Она наконец почувствовала в себе силы взбунтоваться против навязанных ей ограничений.
— А почему ты приглашаешь меня поужинать? — недоверчиво спросила она. — Потому, что я нравлюсь тебе, и ты хочешь провести со мной вечер? Или потому, что тебя раздражает мой отец, то есть его недавнее предостережение, и ты хочешь отомстить?
— В каком невыгодном свете ты представила и меня, и себя, Нина, — покачал головой Рейф.
Она пожал плечами:
— Если последнее утверждение верно, то да, в невыгодном.
Рейф внимательно посмотрел на нее, раздумывая о том, что раздражает его больше: сомнения Нины по поводу его приглашения, или же ее прошлый опыт, вынудивший бедняжку делать подобные выводы. В любом случае отступать Рейф не собирался.
— Оно неверно, — сухо сказал он. — Так что ты скажешь, Нина, да или нет?
В ее прекрасных изумрудно-зеленых глазах он увидел нерешительность. Может, надавить на нее еще немного, не отставать от нее, соблазнить?.. Он сделал бы что угодно, лишь бы она приняла его приглашение.
Но Рейф ничего не предпринял. Нина должна решить сама; он действительно считал, что одного мужчины-собственника в ее жизни вполне достаточно. И молчал, втайне мечтая о том, чтобы Нина приняла его приглашение, и спрашивал себя: когда ему стало настолько необходимо ее согласие?
Может, сегодня вечером, когда он увидел ее и ее красота ошеломила его? Или когда он наблюдал за ней и слушал, что она говорила за ужином? А может, когда ласкал ее только что? Или раньше? Быть может, когда он впервые увидел ее в галерее?
Какая разница, почему и когда он это осознал. Да, Дмитрий Палитов угрожал Рейфу, и это вывело его из себя, но его приглашение не имело с этим ничего общего. Раз уж на то пошло, если бы отец какой-нибудь из его прежних пассий пригрозил бы ему, Рейф бы немедленно ретировался, но не потому, что его тревожили подобные угрозы. Он просто-напросто не любил сложностей в отношениях, а если вмешивается отец, то это определенно все усложняет.
Рейф предчувствовал, что влечение к Нине Палитовой не сулит ему ничего, кроме сложностей.
Нина вздохнула, зная, что ей следует отказать Рейфу, но не из-за отца. Он, разумеется, будет не в восторге, если она согласится поужинать с Рейфом Д’Анджело, но ему придется с этим смириться. Нет, она должна отказать Рейфу, потому что если она проведет с ним наедине целый вечер, то не сможет устоять перед соблазном, ожидающим ее в конце свидания.
Нина не была совсем уж наивной; пару раз, в ее студенческие годы в Стэнфорде, ей казалось, что она влюблена. На втором и на выпускном курсах университета она встречалась с однокурсниками. Но вскоре осознала, что ни одного, ни другого она не любила, наверное, потому ни один из них не возбуждал ее физически. Она даже удивлялась, почему все становятся сами не свои, когда дело касается отношений. Когда Нина вернулась в Нью-Йорк, она не очень-то и хотела с кем-то встречаться.
18 
