Он устал от нее.
– Ты узнал о Рауле и Лидии?
– От тебя ничего не ускользает, – расплылся в улыбке Бастиано.
– Будь у меня хорошее образование, я бы правила миром, – улыбнулась в ответ Софи. – Я увидела их фотографию в смятой газете, валявшейся на полу. И подумала, что именно она послужила причиной твоего отъезда.
– Так и было.
Они лежали рядышком. Бастиано притянул ее к себе и обнял, и ей было так хорошо в его объятиях.
– Он пришел ко мне на следующий день. Мы ведь не разговаривали целых пятнадцать лет. Я ждал, что он станет спорить насчет этой гостиницы, но он попросил у меня адрес Лидии.
– И ты сказал ему?
– За определенную плату.
– Почему вы так ненавидите друг друга?
– Наши семьи всегда враждовали.
Самая простая из версий, чтобы объяснить случившееся.
Разговор был слишком серьезным для несерьезных отношений. Хотя Бастиано знал, что его связь с Софи была чем-то большим, чем обыкновенная интрижка.
Эта девушка без предупреждения появилась в его жизни, в которой было так много обломков и развалин, что он не знал, как расчистить весь этот хлам.
– Когда-то мы были друзьями, – продолжил Бастиано. – Наши родственники не одобряли нашу дружбу, но мы не обращали на это внимания. В юности нам казалось, что мы можем покорить весь мир. А потом Рауль уехал учиться в университет.
– А чем занимался ты?
– Я работал в баре моего дяди. – Бастиано тяжело вздохнул и решил пойти на откровенность. – После того как Рауль уехал, я переспал с его матерью. – Бастиано ожидал, что Софи отпрянет или презрительно сузит глаза, но она просто лежала рядом. – У нас была связь, а когда все всплыло наружу, Мария погибла в автокатастрофе.
– Сколько тебе было лет?
– Семнадцать. Но она была у меня не первой. Я пытался убедить ее уйти от мужа и уехать со мной, но она отказалась. Рауль считает, что его мать погибла из-за меня.
– Ты был за рулем?
– Нет. – Бастиано озадаченно посмотрел на Софи.
– Тогда почему ты виноват в ее смерти?
– Потому что ее муж узнал о нашей связи.
– Сколько лет было той женщине?
– Тридцать четыре. – В то время он считал, что Марии под сорок.
– Путана, – скривила губы Софи.
– Эй! – Бастиано, как обычно, встал на защиту Марии. – Мы… – Он запнулся, но было слишком поздно, потому что Софи знала, что он собирался сказать.
– Любили друг друга? – фыркнула она. – Это не любовь.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю, что любовь не такая, – горячо ответила Софи. – Любовь делает человека счастливым, она вызывает улыбку.
– Может быть. Если ты живешь на крышке коробки с шоколадом.
– Но если она любила тебя, почему же не бросила своего мужа?
– Она была очень религиозной. Она когда-то хотела стать монашкой.
– Тогда почему же не стала ею? – снова фыркнула Софи.
– Потому что в шестнадцать забеременела Раулем.
Бастиано потянулся и выключил свет. Его немного раздражала такая нелестная оценка, которую Софи поставила Марии, но больше его тронуло то, что Софи пыталась защитить его самого.
Они лежали в тишине, очень далеки от того, чтобы уснуть.
Сложно было не только говорить о прошлом, но и слышать о нем.
– Значит, ты дрался с Раулем?
– После похорон, – кивнул Бастиано. – На следующий день оказалось, что она завещала, чтобы ее деньги поделили поровну между мной и ее сыном. Рауль думает, что я обо всем знал.
– А ты не знал?
– Нет. Рауль сказал, что я ничто без ее денег.
– Значит, она оставила тебе достаточно, чтобы купить «Гранд-Лючию»?
– Нет, – рассмеялся Бастиано. – Я купил заброшенное здание… – Он подумал о том, в каком состоянии находился тогда «Старый монастырь». – Туда не было нормальной дороги, и там почти никогда не появлялись туристы. Так что я купил его за бесценок. Потом я приобрел еще много чего.
– Но ты мог пустить эти деньги на ветер. А ты пустил их в дело и добился успеха.
По мнению Софи, он заслужил каждый цент из этих денег.
Бастиано уснул, а Софи лежала, уставившись в потолок. Ей не давало покоя ее собственное высказывание по поводу любви.
Бастиано вызвал у нее улыбку.
И дело не в коробке шоколадных конфет.
Просто от одной мысли о нем Софи хотелось улыбаться. За последние три месяца она улыбалась больше, чем за всю свою жизнь.
И мир вращался слишком быстро, когда они находились в постели, потому что, когда Софи потянулась к стакану с водой, она увидела очертания Колизея, который до этого был окутан темнотой.