Последние отзывы

  40  

— Вы имеете в виду кого-то определенного? Своего отца, например?

— Что ж, возможно. Если бы он видел, что мы с вами вот так разговариваем, то скрестил бы пальцы, надеясь, что мы признаёмся друг другу в любви и что скоро вы попросите у него моей руки.

— Да, это точно, — пробормотал герцог.

— И так чудесно знать, что вместо этого мы можем просто поговорить, как друзья, и ничего больше. Не думать о чьих-то чаяниях, не думать даже о любви. Вам не кажется, что это огромное облегчение?

— Да, огромное, — с кривой усмешкой согласился герцог.

— Говорят, что между мужчиной и женщиной не бывает дружбы, — с чувством сказала Ровена, — но я думаю, что мы с вами доказываем обратное.

— Так вы думаете обо мне, Ровена? Как о друге?

— О да, как о дорогом друге, которому я могу доверять и на которого могу положиться. Вы не возражаете, не так ли?

— Нет, не возражаю, — произнес герцог, мрачно глядя на девушку. — Для меня честь быть вашим другом.

— А вы считаете меня своей подругой? Нет, нет, конечно, не считаете.

Ровена подняла руки и легонько помахала, как будто хотела прогнать нелепую мысль.

— Почему вы так говорите?

— Потому что благоразумные мужчины не нуждаются в дружбе глупеньких девушек.

— Вы никогда не забудете мне этих глупых слов?

— Я не уверена, что они глупые.

— А я уверен. Более чем. Я уже давно в этом уверен, а теперь вижу, что вы гораздо мудрее меня.

— Теперь вы смеетесь надо мной.

— Нет. Бывают ситуации, когда женщины проявляют необыкновенную мудрость, а мужчины барахтаются, совершая ошибку за ошибкой.

Ровена рассмеялась.

— Не могу представить, чтобы вы совершали ошибки, равно как не представляю себя мудрой. Но я взрослею, набираюсь опыта и, возможно, в глубоко и глубокой старости стану чуть-чуть мудрее, чем теперь.

— Вам нельзя стареть, — быстро сказал герцог. — Вы должны оставаться в точности такой же, как теперь. Вам нельзя меняться. Я запрещаю это.

В голосе Ровены снова зазвучала озорная нотка:

— Его сиятельство отдал распоряжения! Он властвует даже над этим?

— Если бы мог, то властвовал бы. Впрочем, у меня есть возможность отдать распоряжение. Здесь… — рука герцога остановилась на полпути к сердцу и метнулась ко лбу. — Здесь всегда будет храниться ваш живой портрет, здесь вы навсегда останетесь такой, как сейчас. Юной, невинной и в то же время мудрой, как само время.

Герцог заметил, что Ровена смотрит на него с легким недоумением, и поспешил добавить:

— Ваш друг всегда будет помнить вас лучшей. В конце концов, друзья для этого и нужны.

— Да, — счастливо проговорила девушка, — мне нужен как раз такой друг. Тот, кто всегда будет думать обо мне лучше.

Ровена слегка перефразировала слова Марка, но он не стал возражать.

Под ними гуляли по палубе другие пары, молодые мужчины и женщины, рука об руку под восходящей луной. Тень любви витала повсюду.

— Наше путешествие имеет огромный успех, — радостно сказала Ровена. — Уверена, к концу плавания мы услышим о нескольких помолвках.

— А вы? — спросил герцог. — Достаточно ли счастья других, чтобы сделать счастливой вас саму? Вы ничего не хотите для себя?

— Я не знаю, чего хочу, — со вздохом ответила девушка. — Я хочу только, чтобы папа предоставил мне самой искать любовь. Или позволил ей меня найти.

— Она найдет вас, — предсказал герцог. — Вы были созданы, чтобы любить и быть любимой. Так же неизбежно, как ночь сменяет день, вы найдете счастье в том, чтобы дать счастье мужчине.

— Но кто же это будет? — мечтательно спросила Ровена. — Близко ли он, далеко ли?

— А что вам подсказывает сердце? — тихо спросил герцог.

— Ничего. Что может знать сердце, если я еще не встретила своего суженого? Но могу сказать одно: у него не будет знатного титула и он будет любить меня до беспамятства.

— Если он будет любить вас, возможно, вы сумеете простить ему титул, — предположил герцог.

Ровена задумалась.

— Я постараюсь ему простить, — согласилась она. — Но это будет очень трудно, учитывая, с каким рвением его бросится одобрять мой отец.

— Одобрение вашего отца пойдет ему в ущерб?

— Господи, да, — поддразнила девушка. — Его должна выбрать я, и никто другой.

Герцог сжал в руках ее ладонь и пристально посмотрел ей в глаза.

— Я надеюсь, — медленно проговорил он, — что у вас в жизни будет все, чего вы хотите. Я надеюсь, что вы выйдете замуж за человека, который будет любить вас, как вы того заслуживаете, и который будет готов положить за вас жизнь. Я надеюсь, что он никогда не разочарует вас и не сделает ничего, чтобы лишиться вашей любви. И я молюсь, чтобы вы были счастливы до конца своих дней. Ибо вы достойны только лучшего.

  40