58 
— А как насчет твоей жены? — поинтересовался Карратерс.
— Моя жена отдыхает, и ее нельзя беспокоить, — ответил Девон тоном, не терпящим возражений.
Карратерс понял, что больше он ничего не добьется, и ретировался.
Девон завязал шейный платок в свойственной ему небрежной манере. Посмотрев на своего мужа, Ли положила Бена на кровать и подошла к нему. Осторожно отодвинув его руки, она перевязала платок.
— Не мешало бы его накрахмалить, — сказала она.
— От крахмала у меня чешется шея.
Ли улыбнулась.
— Да, представляю себе, как ты мучаешься, — сказала она и отступила на несколько шагов от Девона, чтобы полюбоваться своей работой. В этот момент в дверь снова постучали. На этот раз это был не Карратерс, а две горничные, которые принесли ужин.
Поставив поднос с едой на стол, они ушли. Девон сразу схватил фазанью ногу и впился в нее зубами.
— Очень вкусно, — объявил он. — Не жди меня. Понадобится довольно много времени, чтобы перепить Карратерса.
Подойдя к Ли, он поцеловал ее в лоб так, как обычно муж целует жену, уходя из дома по делам. Несмотря на то что это был холодный, официальный поцелуй, у Ли на душе сразу стало легко и спокойно. Такого ей еще никогда не доводилось испытывать.
Теперь она почувствовала себя настоящей женой.
— Прошу прощения, миледи, — обратилась к ней Бесс, старшая горничная, после того как Девон ушел. — Куда следует поставить колыбель? — спросила она. В этот момент в комнату вошел помощник конюха. В руках он держал колыбель, сделанную из дубового дерева. Эта колыбель, похоже, была довольно старой.
— Колыбель? — обрадовавшись, переспросила Ли. — Поставьте ее возле кровати, — распорядилась она. Так вот о чем Девон шушукался с хозяином гостиницы! — Видишь? — сказала она Бену, взяв его на руки. — Твой папа заботится о нас.
Малыш никак не отреагировал на слово «папа», однако Ли поняла, что сегодня они с Девоном пересекли некий рубеж. Сначала к ней вернулось знакомое чувство волшебства. Да, она явственно увидела его мерцание. Потом появилось еще и нечто новое, неожиданное. Девон начал проявлять заботу. Теперь он всегда будет заботиться о ней. У нее в жизни будет надежная защита и опора. То, чего у нее еще никогда не было. Она же, в свою очередь, постарается сделать так, чтобы он снова полюбил ее. И уж будьте уверены — у нее это получится.
Ей хотелось смеяться, танцевать и прыгать от радости.
В комнату вошла еще одна горничная. В руках она несла платье из темно-синего, бархата, отделанное белыми кружевами.
— Я нашла вот это, Бесс. Как ты думаешь, оно понравится лорду Хаксхолду? — спросила она у старшей горничной.
Бесс посмотрела на Ли.
— Миледи, ваш муж спрашивал мистера Фрэнсиса, нет ли у нас каких-нибудь платьев, — сказала она. — Женщины иногда оставляют у нас свои платья, если им нечем заплатить за комнату, — понизив голос, объяснила она. — Вам нравится это платье? Лорд Хаксхолд очень хотел, чтобы мы нашли для вас что-нибудь подходящее. Кажется, это платье действительно вам пойдет. Его даже и ушивать не придется. О-о, я совсем забыла. Еще вот это, — сказала Бесс и, засунув руку в огромный карман своего фартука, достала расческу с серебряной ручкой и несколько кусков мыла. — Лорд Хаксхолд просил мистера Фрэнсиса принести также еще и вот это, и наш хозяин решил преподнести вам эти вещи, миледи, в качестве небольшого свадебного подарка, — объяснила Бесс. — Лорда Хаксхолда очень любят все, кто служит в этой гостинице.
От мыла исходил запах дикой жимолости и весенней свежести. Ли взяла в руки два этих мягких шарика и расплакалась.
— Извините меня, — с трудом произнесла она. — Я просто… я хочу сказать… это такой чудесный подарок. Как раз то, что нужно. И платье тоже, — сказала Ли, пытаясь взять себя в руки. В этот момент Бен решил, что проголодался, и тоже заплакал.
Горничные обменялись многозначительными взглядами, а Бесс засмеялась.
— Не волнуйтесь, миледи, — сказала она. — У меня трое детей, и я по себе знаю, какими чувствительными становятся после родов женщины. Просто нужно выплакаться, и вам сразу станет легче, а через денек-другой плаксивое настроение вообще как рукой снимет.
Бесс собрала грязные пеленки и подгузники, пообещав вернуть их утром чистыми и сухими, и все горничные вышли из комнаты.
— О, Бен, все складывается как нельзя лучше, — прошептала Ли, закрыв дверь. Ее сын был с ней явно не согласен. Он хотел есть.
58 
