42 
На ее лице отразилось некоторое сомнение:
— Вообще-то в ваших словах есть резон…
— Вот видите, — сказал Лаврик жестким, деловым тоном. — А он бежал. Причем, по некоторым данным, еще до убийства.
Вот тут он нисколечко не врал. Люди Мтанги, расспрашивая соседей, вышли на владельца соседнего особнячка — старикан любил прохладными вечерами посиживать на балконе. И видел, как Акинфиев (судя по времени, примерно за полчаса до убийства) сел за руль и отъехал от дома. И как в воду канул.
Беда в том, что и сей факт никак не мог служить ни прямой, ни даже косвенной уликой…
— Давайте оставим светскую болтовню и перейдем к делу, — жестко сказал Лаврик. — Вновь вспомним о существовании кассеты и о возможных последствиях, попади она к кому-то другому… Меня крайне интересует одна вещь, мадам Соланж. Ваш… роман длился достаточно долго…
— Три с лишним года, — сказала красотка, опустив глаза. Судя по ее вмиг осунувшемуся лицу, она уже поняла, что шутки кончились и приходится вернуться в суровую реальность.
— И вы встречались достаточно часто…
— Чаще всего — пару раз в неделю…
— Автоматически возникает вопрос: где? — спросил Лаврик. — Вряд ли у вас дома или у него — слишком рискованно: слуги, соседи-сплетники… Люди вашего положения вряд ли стали бы пользоваться отелями, будь то даже «Мажестик» — он, кстати, был бы для вас еще опаснее, чем какой-нибудь дешевый отельчик с номерами на час, где клиенты идут вереницей, и никто их не запоминает. В общем, я поступил классическим образом: поставил себя на ваше место. На вашем месте я бы надолго снял квартиру в каком-нибудь многоквартирном доме: достаточно приличном, но недостаточно респектабельном, чтобы его посещали ваши великосветские знакомые… Идеальный вариант. Я правильно угадал?
После недолгого молчания она тяжко вздохнула, не поднимая грустных глаз:
— Правильно…
— Где?
— «Полина Боргезе», тридцать пятая квартира…
— Соответствует, — кивнул Лаврик. — Не самый элитный жилой комплекс, но выстроен для людей небедных — но не настолько богатых и влиятельных, чтобы соприкасаться с высшим светом. Ограда, привратник и портье, охрана… Конечно, вас или его могли опознать по фотографиям — народец, обитающий в «Боргезе», как раз обожает читать и смотреть по телевизору светскую хронику. Но вы ведь наверняка принимали какие-то меры предосторожности?
— Конечно, — сказала она убитым голосом. — Мы никогда не появлялись там одновременно. Я часто меняла парики, иногда надевала очки, иногда приходила под вуалью… Князь всегда приходил в седом парике, с седыми усами, меняя походку и движения так, чтобы выглядеть гораздо старше… Когда он был моложе, играл в любительских спектаклях. За все то время мы не встретили там никого из знакомых, и никто нас не узнал.
Черт возьми, подумал Мазур, неплохой финт ушами. Квартира, о которой не знает ни одна собака, включая Мтангу. Но ведь это означает…
Лаврик задал тот самый вопрос, который задал бы Мазур:
— Как вы полагаете, он может и сейчас там находиться? Или, по крайней мере, бывать там время от времени?
— Пожалуй…
«Они работают у вас под носом!» — вновь всплыла у Мазура в голове классическая цитата.
— Там есть телефон? — быстро, напористо спросил Лаврик.
— Да, конечно…
— Как вы уславливались о встрече?
— Обычно он мне звонил… Иногда из дома, иногда из «Боргезе».
— А вам приходилось самой звонить в «Боргезе»?
— Да, не раз…
— Следовательно, если вы позвоните туда сейчас, это у вашего… друга никаких подозрений не вызовет?
— Я думаю нет. Но не хотите же вы сказать…
— Хочу, — кивнул Лаврик. — Вы прямо сейчас туда позвоните. С этого вот аппарата. Мотивировка проста и понятна: вы обеспокоены его внезапным исчезновением, вы соскучились, наконец… И если вдруг окажется, что он там, вы назначите свидание… — он мельком глянул на часы. — Скажем, на семь вечера. Такое время будет чем-то необычным?
— Нет…
Лаврик кивнул в сторону белоснежного «Эрикссона»:
— В таком случае звоните.
— Нет…
— Бросьте, — жестко сказал Лаврик. — Кончились шутки и светские беседы. Либо вы ему звоните, либо ваш муж нынче же вечером получит кассету. Выбирайте. И быстро.
Они ждали недолго. Очень скоро она, все так же не поднимая глаз, тусклым голосом откинулась:
— Хорошо…
— Вот и прекрасно, — сказал Лаврик. — Соберитесь. Постарайтесь говорить как можно более естественно. Скажите, что хотите с ним там встретиться в семь вечера. Не настаивайте чересчур, но все же будьте достаточно настойчивы. Вы все поняли? Спасайте себя, мадам, у вас для этого только один путь… Так вы все поняли?
42 
