112 
— Как подписать письмо? — сухо спросила Сара, когда майор умолк.
— «Ваш любящий сын Тони». И еще… когда я умру, срежьте прядь моих волос и положите в конверт, если… не побрезгуете.
— Почему вы решили, что умрете?
— Мне не становится лучше. Эта погода, холод и сырость… Я всегда считал себя крепким, но, видно, эти края мстят мне за то, что вторгся в них без приглашения.
— Янки… то есть ваши люди еще могут явиться сюда?
— Вполне возможно. Армия растянулась на многие мили.
— Тогда для нас выгодней, чтоб вы жили, ибо тогда солдаты не растащат продукты и сохранят нам жизнь. А еще — не сожгут дом, — в ее словах, в ее тоне был нескрываемый, больше того — показной расчет.
Тони Эванс молчал, и Сара спросила:
— Почему вы вступили в армию? Если я не ошиблась, вы не из бедной семьи? Вполне могли бы откупиться и не идти на войну!
— Вы не ошиблись. Мой отец — состоятельный человек. Я решил участвовать в войне, потому что любил свою родину, не желал ее раскола и хотел сохранить правление, которое казалось мне самым лучшим в мире. Я свято верил в слова Декларации независимости, что висит на стене Капитолия в Вашингтоне, слова о том, что все люди рождаются равными и свободными. Я не подозревал, что в мире столько несправедливости, что война так бесчеловечна и безрассудна.
— Похоже, никто из вас толком не знает, за что воюет, — презрительно произнесла Сара, и майор ответил:
— К сожалению, вы правы.
Пока они разговаривали, материнское сердце Нэнси почувствовало неладное. Она выбежала со двора в тот миг, когда солдаты перекинули ее дочь через седло. Лила была спелената, как кукла, а ее рот заткнут тряпкой.
Когда негритянка бросилась к солдатам, раскинув руки, как черные крылья, один из мужчин произнес вполголоса:
— Сейчас она поднимет переполох. Надо ее остановить.
Второй прицелился и выстрелил.
После того, что с ней сделали солдаты, Лила перестала чувствовать свое тело. Непослушное, чужое, оно словно вросло в землю. Руки и ноги не двигались, губы онемели. Она долго лежала, потом попыталась встать и ползти, а после идти, стараясь не наткнуться на плывущие перед глазами деревья.
Ошеломленная неожиданным нападением, она не сопротивлялась насильникам. Они спешили нагнать отряд, потом один за другим торопливо овладели ею, после чего развязали и бросили.
Лила прибрела в Темру к вечеру, растрепанная, обессилевшая, безмолвная. Узнав, что мать убили, она села на кровать рядом с ее телом и сидела несколько часов, раскачиваясь взад вперед в каком-то странном колдовском ритме. Она молчала, но каждый мог почувствовать, как в ней нарастает жуткий, протяжный внутренний стон.
Мать всегда боялась, как бы с ней не случилось чего-то дурного, и в буквальном смысле слова положила на это свою жизнь.
Айрин не пыталась произносить слова утешения, ибо знала, что они бесполезны. Видя напряженные черты, потухший, обращенный внутрь себя взгляд Лилы, она понимала, что в той навсегда погибло доверчивое, наивное, беззлобное существо.
Айрин немного постояла, глядя на потерявшую прежний облик Лилу и мертвую Нэнси, а потом направилась в кухню, где оставленный для присмотра за майором солдат ел бобы из котла большой поварешкой.
— Твои приятели, — сказала она, — убили одну из негритянок и надругались над другой!
— И что с того? — с досадой произнес солдат. — Одной негритянкой больше, одной меньше — какая разница! Видал я этих черных шлюх! Они ложились под любого, кто показывал им самую пустячную безделушку! Скажите спасибо, что солдаты развлеклись с негритянкой и не тронули белых!
— С вас бы сталось, — с прежним спокойствием заметила Айрин, — ибо вы не армия, а стадо диких зверей!
— Полегче, леди!
— К вашему сожалению, я не леди.
До сего момента Айрин стояла, пряча револьвер в складках юбки. Теперь она подняла руку и выстрелила. Пуля угодила солдату в грудь; он покачнулся, и в его глазах отразилось недоумение. Потом он рухнул навзничь к ногам Айрин, которая даже не дрогнула.
В кухню заглянула Сара и вскрикнула, зажав рот рукой. Почти тут же за ее спиной появился Арчи, который принялся креститься, в ужасе приговаривая:
— Боже милостивый, мисс! Вы убили человека! Касси была права!
— Я убила янки, тварь, которая явилась в наш дом, не будучи приглашенной в гости, — отрезала Айрин и добавила, глядя на растекавшуюся по полу лужу крови: — Надо закопать тело и убрать все следы.
112 
