Лёгкий, ненавязчивый романчик 
127 
Неожиданно позади раздался окрик:
— Постой!
Лила обернулась. Ее догоняла молодая индианка.
— Ты искала Джейка, — запыхавшись, проговорила незнакомка. — Он вернулся с приисков, но снова уехал.
— Куда?
— В поместье, где прежде работал. Он отправился за своей невестой.
— За невестой? — повторила Лила. — Что ты о ней знаешь?
Индианка покачала головой.
— Сейчас я не могу задерживаться; давай поговорим вечером? Приходи на берег в таверну «Медуза», туда пускают цветных. А пока возьми вот это, — она сунула в руки Лилы сверток и пояснила: — Я собрала тебе немного еды.
И, не оглядываясь, пошла прочь.
Лила развернула бумагу. В свертке был кусок пирога со сладким картофелем, ветчина и два яблока.
Она едва не расплакалась. Хотя в глазах индианки не было ни симпатии, ни особого любопытства, и Лиле было неведомо, плохие или хорошие новости та сообщит ей вечером, она чувствовала, что обрела верного и надежного друга.
Лила весь день бродила по городу, полному запаха моря, пыли и смолистых растений. Теперь она понимала, почему Джейк так любил Новый Орлеан, хотя была вынуждена признать, что, несмотря на кажущееся совершенство, этот город таит в себе привычный изъян: границу между белыми и черными, прозрачную, словно струйка воды, и вместе с тем прочную, точно камень.
К вечеру Лила отыскала таверну «Медуза» и принялась ждать неподалеку от входа.
Вскоре появилась индианка. Она провела Лилу внутрь, усадила за деревянный стол и заказала жареные ребрышки и два стакана вина.
— Меня зовут Унга, я живу у матери Джейка, — сказала она.
— Ты служанка?
Унга повела плечом и усмехнулась.
— Я жена его друга. А кто ты?
Лила рассказала о себе, и индианка озадаченно промолвила:
— Джейк не раз говорил, что у него есть любимая женщина, из-за нее он торопился с возвращением. Миссис Китинг считает, что его невеста — дочь богатого плантатора: она сообщила об этом всем соседям.
У Лилы захолонуло внутри.
— Как ее зовут?
— Джейк не называл ее имени. Но если это ты, он мог и солгать матери, ибо если навстречу миссис Китинг по тротуару идет негритянка или мулатка, она переходит на другую сторону.
— А к тебе она хорошо относится?
— Да. Иной раз она даже берет моих мальчишек на колени и соглашается с ними посидеть, когда мне надо куда-то пойти. Но я не ее невестка!
— У тебя есть дети? — в голосе Лилы прозвучала невольная зависть.
— Да, двое.
— А твой муж? Говоришь, он друг Джейка?
— Барт Хантер. Он… он остался в Калифорнии.
— Барт Хантер! Я его знаю! Он служил надсмотрщиком в Темре. Они с Джейком вместе отправились на прииски.
Лицо Унги потемнело.
— К сожалению, Барт в тюрьме.
— Как это случилось?
Индианка принялась рассказывать. Они с Лилой проговорили больше часа. Иногда к их столику подходили мужчины и спрашивали позволения присесть, но Унга отвечала им таким взглядом, что у тех мигом пропадало желание затевать знакомство. В конце концов она сказала Лиле:
— Когда Джейк вернется, я расскажу ему, что ты его искала.
— Хуже всего, что до его возвращения мне придется поселиться в негритянском палаточном городке, — заметила Лила и поежилась.
— Потерпи. Я не вижу иного способа выжить, кроме как терпеть и надеяться на судьбу.
— Полагаю, твою жизнь нельзя назвать легкой?
— Я как кошка, всегда приземлялась на все четыре лапы, даже в тех случаях, когда другие разбивались так, что от них не оставалось даже осколков. Лишь один раз я дала маху, но, как ни странно, именно эта ошибка и подарила мне счастье, — сказала Унга и пояснила: — Я решила родить от Барта, хотя он ясно дал понять, что не желает иметь ребенка. А потом он приехал, признал сына и женился на мне!
— Но теперь он в тюрьме.
— Зато у меня есть дети, я полна сил, и мне есть для чего жить. К тому же сердце подсказывает мне, что я увижу Барта гораздо раньше, чем пройдет четверть века.
— Твое индейское сердце?
— Женское, — ответила Унга и добавила: — Не переживай. Джейк Китинг неглупый мужчина, а ты — ты красавица.
— Ты тоже, — сказала Лила, и они улыбнулись друг другу.
Всю дорогу Конни любовался Хейзел. Проникнутый безграничным доверием, он не спрашивал, куда они едут: ему хватало того, что они с Розмари путешествуют в красивом вагоне. Здесь были драпировки с помпонами над окнами и дверями, тяжелые обивочные ткани и ковры приглушенных расцветок. Похоже, этот вагон был предназначен только для белых господ.
127 
