135 
Джейк надеялся, что к нему постепенно вернется ощущение, будто он держит ее живую, трепещущую душу в своих ладонях, равно как вера в то, что завтрашний день будет таким же счастливым, как сегодняшний. Когда искренне любишь, все обязательно возвращается.
Не выдержав, Джейк осторожно коснулся внутренней стороны ее бедер, где кожа была теплой и нежной, как бархат, и ощутил густой и сладкий нектар. Его пальцы нежно надавливали и гладили, он наслаждался тем, как ее ждущая плоть пульсировала и разбухала под ними. Лила закрыла глаза и застонала, и он положил конец взаимным мукам, врезавшись в ее шелковистое, тугое, горячее нутро.
Джейк почувствовал, как Лила напряглась, а потом расслабилась и мягко выгнулась ему навстречу.
Она боялась этого момента, боялась, пока не вспомнила, сколько ночей провела в слезах, мечтая, чтобы Джейк очутился рядом. Он пробудил в ней сладострастную женственность и исчез, оставив наедине с бесконечными сомнениями и затухающей верой.
Теперь они вновь были вместе. Пришло время, когда день нельзя было отличить от ночи, а желаемое от действительного. Время, когда человек, отпустивший свои чувства на свободу, уже не властен над ними.
Потом Джейк вспомнил, что так и не показал ей новую одежду, что она, возможно, голодна, и ему стало стыдно.
Он сел на постели и потянулся к коробке. Странно, но он совершенно не помнил, что покупал.
В коробке оказалось розовое ситцевое платье со скромной отделкой из узкой бордовой тесьмы, в корзине — жареный цыпленок, хлеб, фрукты и бутылка вина.
— Оказывается, мы можем устроить настоящий пир, — сказал Джейк.
— В последнее время в Темре не хватало еды, хотя Айрин говорила, что мы не должны жаловаться, потому что это еще не голод.
— Айрин?!
— Да, она неожиданно вернулась и осталась в Темре.
— Как к этому отнеслась мисс Сара?
— Мисс Айрин изменилась. Ей все равно, как к ней относятся. Она просто делает то, что считает нужным.
— Она говорила о своем ребенке? Пыталась его отыскать?
— Да, но она не смогла попасть в Чарльстон, потому что дороги были закрыты.
Джек долго молчал, вспоминая выражение бесчувственного отчаяния в глазах Айрин, потом сказал:
— Я встретил мистера Юджина.
— Он жив?!
— Все это время он был в лагере для пленных конфедератов.
— Мисс Сара считала его погибшим.
— Надеюсь, он скоро вернется домой.
После обеда они вновь улеглись в постель, и Джейк рассказал Лиле о своих планах. Он снимет помещение на одной из центральных улиц, скажем, на Сент Чарльз-авеню, поместит объявления в газетах и начнет принимать пациентов.
— Белых? — поинтересовалась Лила, и он сдержанно произнес:
— Тех, у кого есть деньги.
— Только не янки, — неожиданно сказала она.
— Почему? — удивился Джейк, и Лила напомнила:
— Они убили мою мать.
Джейк не знал, как объяснить возлюбленной, что южане, те южане, которые некогда игнорировали его потому, что считали его происхождение недостаточно благородным, больше не в состоянии платить. Тогда как у янки и всяческих нуворишей карманы буквально набиты деньгами, и их волнует лишь то, что он всегда считал наиболее ценным, — его умение и опыт.
— Ты по-прежнему хочешь жениться на мне? — робко спросила Лила.
— Да.
— Тогда тебе придется или прятать меня, или поссориться со своими родителями.
— Я с ними поговорю, — сказал Джейк, подозревая, что это бесполезно.
— Я виделась с твоей матерью, — призналась Лила. — И мне сразу стало ясно, что она никогда меня не признает.
— Унга говорила об этом. Тогда ты была для моей матери одной из многих; возможно, мне удастся заставить ее посмотреть на тебя другими глазами?
— Если твои родители ненавидят цветных, как ты мог связаться со мной! — с горечью проговорила мулатка, и Джейк ответил:
— Они не всегда были такими. Их изменила война. Они считают, что янки хотят навязать южанам господство черных.
Лила содрогнулась.
— Янки! Да они хуже чумы! Мулаты и негры боялись их не меньше, чем белые южане.
— Я это понимаю, а они — нет, — только и сумел сказать Джейк.
Он вернулся домой на следующее утро. Во время отсутствия сына мать не находила себе места и тут же набросилась на него с упреками и расспросами. Джейк не спал всю ночь, его слегка пошатывало, и ему было не до объяснений.
135 
