136 
Он сел за стол. Унга налила ему чашку жидкого кофе, а вместо сахара по привычке добавила сорго. Сделав глоток, Джейк с тоской вспомнил черный, как ночь, крепкий до слез старательский кофе, от которого в голове мгновенно прояснялось, а сон как рукой снимало.
Мать поставила перед сыном блюдо с золотой, как солнце, яичницей (Унга развела на заднем дворике кур) и повторила:
— Понимаю, ты взрослый мужчина, сынок, и все же прошу тебя, сообщай, куда и надолго ли ты уходишь! Война закончилась, но в городе по-прежнему неспокойно.
— Прости, мама, у меня было очень важное дело, — ответил Джейк, подцепив кусок яичницы, и вдруг признался: — Я нашел ее.
— Кого?
— Девушку, о которой думал все эти годы.
Кетлин расцвела.
— Она приехала сюда?!
— Да. Теперь мне не придется возвращаться в Темру. И я хочу привести свою невесту в наш дом.
— Разумеется! Только нужно подготовиться! Мы живем слишком скромно. Попрошу Энгуса принести из лавки каких-нибудь красивых вещей.
— Не надо ничего менять. Она привыкла к простоте.
— За годы войны все к ней привыкли. Пора отвыкать. Мы все обсудим, — решила Кетлин и заявила: — Сейчас я позову отца.
— Разве он не в лавке?
— Нет, еще не ушел, — сказала Кетлин и проворно выскользнула из кухни.
По спине Джейка пробежал холодок. Сейчас, когда он как никогда был близок к осуществлению своей мечты, перед ним вновь возникли непреодолимые препятствия.
Появился отец. Судя по всему, Кетлин успела сообщить ему новости. Энгус сел за стол напротив Джейка, и тому ничего не оставалось, как начать разговор.
Индианка собиралась выйти, но он встретился с ней взглядом и попросил:
— Останься, Унга. — После чего повернулся к родителям. — Она все знает.
Наступила пауза. Энгус откашлялся.
— Мать сказала, у тебя есть невеста?
— Да. И с вашего разрешения я хотел бы назвать ее своей женой.
— Она южанка?
— Можно сказать и так.
— Мать говорила, у ее отца поместье в Южной Каролине.
Джейк покачал головой.
— У нее нет родителей. Мы познакомились в Темре. Дело в том, что Лила — мулатка, бывшая рабыня богатого плантатора Уильяма О’Келли.
Сказав правду, Джейк испытал облегчение, однако в следующую секунду ему почудилось, будто в комнату проник морозный ветер. В глазах матери мгновенно погас огонек радости, уступив место болезненному, трагическому непониманию. А отец… отец был просто потрясен.
— Темнокожая?! — вскричал Энгус и подался вперед, словно желая испепелить сына взглядом.
— Имеет ли цвет любовь? А судьба? — задумчиво произнес Джейк, понимая, что в глазах родителей эта фраза прозвучит как издевка.
— Я не привык беседовать о таких глупостях! — отрезал Энгус. — Говори по существу. Ты лишился ума?
Джейк не мог объяснить, почему мысли о Лиле заставляли кровь бешено биться в жилах, даже когда он был на другой стороне материка. Не мог и все же решил попытаться.
Он говорил о любви, уповая на то, что в Энгусе и Кетлин пробудится память сердца, что на них повеет запахом весны, той весны, что случается в жизни человека всего лишь раз, но ошибся.
— Всем известно, что цветные женщины похотливые и гулящие, — заявил отец, терпеливо выслушав сына. — И в целом мне ясно, зачем она тебе нужна. Я не понимаю одного: почему ты хочешь на ней жениться!
Унга поставила перед Энгусом чашку с таким стуком, что он вздрогнул, смешался и пробормотал:
— Я не имею в виду индианок. Индейские женщины самые преданные и верные жены.
Унга усмехнулась и направилась к дверям. Джейк повернул голову.
— Постой!
— Мне нужно к детям.
Он покорно кивнул. Унга права: он должен справиться сам. Это его долг перед Лилой, долг любящего мужчины, которому она доверилась.
— Эта мулатка, она… беременна? — спросила Кетлин.
— Я не допущу, чтобы по моему дому бегали негритята! — немедленно заявил Энгус.
— Негритята не будут бегать. Я белый, да и у Лилы не такая уж темная кожа.
— Не говори ерунды. Ни одна женщина с примесью негритянской крови не родит ребенка с белым, как сахар, лицом!
Джейк это знал и нельзя сказать, чтобы его не тревожило, что его дети будут мало похожи на него. Но когда он думал, что Лила может родить ему дочь, такую же прекрасную, как она сама, у него теплело на душе.
— Ты учился, ты так много знаешь! — в глазах Кетлин стояли слезы. — А эта женщина даже не умеет читать и писать!
136 
