Особенно,... 
36 
Кевин кивнул.
— Понимаю. Я знаю, каково это — осознавать, что человек, которого любишь, находится на грани жизни и смерти, — произнес он вдруг охрипшим голосом. Линда непонимающе подняла глаза, и он нетерпеливо пояснил: — Я говорю о тебе!
О ней? Странно… Девушка покраснела и растерянно пробормотала:
— По-моему, это к делу не относится. То было давно, а сейчас…
Кевин кивнул, словно принял ее высказывание к сведению.
— Прошлое всегда связано с настоящим, — тем не менее возразил он. — Я не…
В этот момент Сильвия вышла из палаты мужа. Линда бросилась к ней.
— Мама!
Женщины обнялись.
— Ему лучше, — прошептала мать, безуспешно пытаясь улыбнуться. — Он хочет с тобой поговорить. И с Кевином тоже, — добавила она.
С Кевином? С какой стати отцу говорить с ним? Как он вообще может желать его присутствия? Она лично предпочла бы, чтобы Кевин оказался где-нибудь подальше!
— Дорогая, Мориса сейчас нельзя расстраивать, — тихо напомнил Кевин, словно прочитав ее мысли.
Это она и без него прекрасно понимала. Но врачи велели не беспокоить отца, а он хочет видеть того, кто виноват в его теперешнем состоянии?
— А вот и Дориан с кофе, — жизнерадостным тоном сообщил Кевин. — Будь добр, позаботься о Сильвии, мы с Линдой идем навестить мистера Баффина.
Дориан был ошеломлен столь неожиданным поворотом событий не меньше Линды. Поморщившись, он поставил на столик поднос с пластмассовыми стаканчиками.
— Но разве…
— Просто делай, что тебе говорят, Дориан, — резко оборвал Кевин. — Ты должен помогать, а не вносить сумятицу!
Линде стало жаль Дориана. Она знала, что он вне себя от ярости, но в данный момент ничем не могла ему помочь. Нужно поскорее увидеться с отцом, а уж с Кевином или без него — не так важно.
Многочисленные трубочки и провода, отходившие от отца, пугали ее. Ведь Морису всего пятьдесят три года, и Линда не хотела даже думать о возможных трагических последствиях. У нее не выходило из головы, что сердечный приступ случился с отцом во время разговора с Кевином. Морис был по-прежнему бледен, но выглядел немного повеселее. Линда подошла к кровати, и он улыбнулся.
— Я придумал довольно оригинальный способ устроить себе отпуск, ты не находишь?
— Ах, папа! — Линда попыталась рассмеяться, но на глаза набежали слезы.
— Ну, ну, надеюсь, ты не собираешься плакать, твоя мать уже промочила меня насквозь.
Девушка вытерла глаза, понимая, что отец прав. Кому-то из них нужно быть сильным. Родители так стойко держались во время ее болезни!
— Наверное, ты просто решил увильнуть от осенних работ в саду, — заметила она с напускной серьезностью.
— Может быть, — Морис улыбнулся с видимым облегчением, обрадовавшись, что Линда взяла себя в руки. — Думаю, ты знаешь, почему я хотел поговорить с вами обоими, — обратился он к Кевину.
— Давай отложим этот разговор до лучших времен, — буркнул тот.
Отец Линды покачал головой.
— Нет, мы и так слишком долго его откладывали.
— Боюсь, вам придется уйти, — тихо, но настойчиво сказала медсестра, все это время стоявшая позади них. — Мистер Баффин слишком разволновался, — пояснила она, тревожно поглядывая на приборы.
Пациент бросил на нее свирепый взгляд.
— Вовсе я не разволновался, юная леди. Мне нужно поговорить с дочерью и ее мужем!
— Вы сможете побеседовать с ними позже, — заверила медсестра. Она выразительно посмотрела на посетителей, ища у них поддержки. Кривые на экранах хаотично заплясали.
— Морис, она просто выполняет свою работу, — вмешался Кевин. — Мы с Линдой зайдем в другой раз, — решительно добавил он.
— Но мне нужно поговорить с дочерью…
— У вас вся жизнь впереди, успеете наговориться, — не сдавался Кевин. — Я тоже никуда не денусь. Мы навестим вас, когда вам станет лучше.
Линда все еще не могла оправиться от шока: отец назвал Кевина ее мужем! Родители давным-давно перестали говорить о нем, даже упоминать его имя, а в последнее время, когда он снова появился на горизонте, его называли либо по имени, либо «этот человек». Он уже давно ей не муж!
— Кевин прав, папа, — Линда чуть не подавилась этими словами. — Мама посидит с тобой. — Она взяла отца за руку, с горечью отмечая про себя, что он выглядит совсем слабым и беззащитным.
Морис, казалось, собирался еще поспорить, но потом вздохнул и покорился.
36 
