43 
Взглянув на него, Аллегра подумала: как он прекрасен во сне. Темные ресницы отбрасывают тень на смуглые щеки, лицо умиротворенное и спокойное, точно портрет эпохи Ренессанса. Как он отреагирует на весть о том, что ее мать, возможно, причастна к преступлению?
Точно прочитав ее мысли, Рафаэль открыл глаза, и сон моментально улетучился из его взгляда.
– Аллегра, в чем дело?
Сердце ее забилось быстрее. А что, если он рассердится? Или будет винить ее в чем-то? Несмотря на все откровения, Аллегра все еще не могла сказать наверняка, любит ли ее Рафаэль.
– Аллегра? – переспросил он более резко.
– Я знаю, кто украл деньги компании.
– Что? – Сев, Рафаэль провел рукой по спутанным волосам. – Откуда ты можешь это знать?
Аллегра почувствовала подозрение в его словах и, вздохнув, решилась:
– Думаю… что это моя мать.
– Твоя мать??
– Тогда все становится на свои места. Ведь у нее были деньги, но она точно не получила ничего от отца. И их развод был таким внезапным…
Спустив ноги с кровати, Рафаэль сел спиной к Аллегре, запустив в волосы руки.
– Но это ведь ничего не меняет между нами, – тихо произнесла она. – Не так ли?
– У тебя нет доказательств, да? – спокойным голосом поинтересовался он. – И мы никогда не узнаем наверняка.
– Не знаю. Может, стоит поехать в Нью-Йорк и спросить у нее напрямую. Тогда можно понять… – пояснила неуверенно Аллегра.
– Ты не можешь ехать в Нью-Йорк в твоем положении.
– Рафаэль, но я даже не на третьем триместре. И я хочу поехать. Давай сделаем это вместе. Даже если нет доказательств, лучше знать правду, разве нет? Может, тогда ты сможешь отпустить прошлое.
– А твоя мать уйдет безнаказанной?
Аллегра растерянно моргнула, услышав в его голосе враждебную нотку.
– Прости, – прошептала она, чувствуя свою вину и одновременно понимая, что вовсе не виновата.
– Я закажу билеты, – сказал Рафаэль, поднимаясь с кровати и выходя из комнаты.
Он заказал билеты, упаковал вещи – и все это время вел молчаливый диалог с самим собой, повторяя, что лучше знать правду. Сальваторе отвез их в Палермо. Аллегра, уставшая и несчастная, свернулась в клубок на сиденье лимузина, положив руку на живот. Рафаэль ощутил, что его буквально затопляет чувство вины. Она вчера призналась ему в любви, а он всякий раз отталкивал ее. Но, с другой стороны, Аллегра теперь знает все, и она не ушла, не отвернулась, решив остаться с ним и поддержать. Может, ей это было не менее важно, чем ему. Если ее мать и вправду виновата, то она чуть не сломала жизнь дочери. И он, и Аллегра пострадали в прошлом, и, возможно, знание правды – единственный способ отпустить горькие воспоминания.
В аэропорту они взяли такси, чтобы доехать до квартиры матери Аллегры, которая находилась на Парк-авеню, в менее престижном районе улицы, что граничил с Гарлемом – негритянским кварталом.
Когда Дженнифер открыла дверь и увидела, кто стоит на пороге, она поднесла руку ко рту и побледнела.
– Аллегра… а вы, должно быть, Витали.
– Рафаэль Витали, – ответил мужчина серьезно, почти мрачно. – Сын Марко.
– Я не была лично с ним знакома, – ответила Дженнифер, и лицо ее заледенело.
Аллегра поняла, что мать готовится дать отпор.
– Мама, можно мы войдем?
– Разумеется. Вы приехали из Сицилии?
– Отправились сегодня днем, – отозвался Рафаэль.
Они прошли в гостиную. Дженнифер села на белый кожаный диван и вопросительно приподняла брови.
– Какой приятный сюрприз.
– Неужели? – тихо спросила Аллегра, и мать мгновенно ощетинилась:
– Что ты хочешь этим сказать?
Аллегра вздохнула:
– Мама, Марко Витали был обвинен в краже денег и в результате потерял свой бизнес.
– Я тебе об этом рассказывала, – протянула Дженнифер, разводя руками. Она быстро взглянула на Рафаэля. – Прошу прощения, но ко мне это все не имеет никакого отношения.
– Потом он покончил с собой.
Лицо Дженнифер ни капли не изменилось.
– Мне жаль это слышать.
– Но до сих пор нет никаких доказательств, – продолжила Аллегра настойчиво. – Единственным сомнительным доказательством стало то, что кто-то из окружения отца указал ему на Марко.
Дженнифер пожала худенькими плечиками:
– И что?
– Кто же это был? И кто на самом деле взял деньги? Явно был кто-то близкий, кому отец доверял.
– Ты прилетела в Нью-Йорк, чтобы об этом поговорить? – усмехнулась Дженнифер. – Полагаю, вы ее к этому склонили? – обратилась она к Рафаэлю, бросив на него ненавидящий взгляд.
43 
