Особенно,... 
66 
— Зана, — сразу решил Арни, когда жена призналась ему, что у нее начались схватки, — я съезжу за ней!
Стоило ему отправиться на конюшню седлать лошадь, как его остановил Иверс.
— Куда это ты собрался?
— Поеду за Заной. Надин рожает, ей нужна помощь.
— Уже?
— Да. Надин думала, что это случится не раньше, чем через месяц, но, видимо, тут ничего нельзя предугадать.
Иверс задумался. Было видно, как он что-то прикидывает. Арни догадался, что тесть думает про Эвиан и ее ребенка.
— Сама справится. Что это за женщина, которая не в состоянии родить?
Арни бросил на Иверса непонимающий взгляд.
— Почему вы против того, чтобы я привез индианку?
— Я не против, просто Зана никогда не покидает лес. Она не поедет на ранчо ни ради тебя, ни ради меня, ни ради Надин и ее младенца.
— Думаю, стоит попытаться ее уговорить.
— Даже я не мог этого сделать, когда моя жена теряла детей!
У Иверса было мрачное, можно сказать, страшное лицо. По-видимому, он знал что-то, чего не знал Арни.
— Все-таки я постараюсь привезти Зану.
Иверс пожал плечами.
— Попробуй.
Надин стонала на кровати. Испуганная Энни суетилась вокруг нее, не зная, что делать. Войдя к жене, Арни приложил воистину героические усилия для того, чтобы скрыть свои чувства и казаться спокойным. Он сказал, что привезет Зану, раз уж в округе нет других женщин, способных помочь роженице.
— Возвращайся скорее! — прошептала Надин, и он увидел, что ее сердце терзает страх.
Жеребец, которого выбрал Арни, был норовистым, он фыркал и старался закусить удила. Зато он был самым быстрым скакуном в «Райской стране», и Арни решительно направил его вперед.
Когда они оказались на открытом пространстве, бег лошади выровнялся, хвост и грива словно поплыли по ветру.
Теплый, даже жаркий воздух был полон запахов земли и травы, переливавшейся под солнцем от края до края небес. Вокруг простирался Вайоминг — зубчатые горные вершины, безбрежные травяные поля и редкие дороги, по которым передвигались окутанные желтой пылью, подгоняемые гуртовщиками стада. В таком устойчивом мире можно прожить много счастливых и незаметных лет.
У Арни не было ни малейшего желания путешествовать. Однако он знал: если ему придется потерять жену и еще не родившегося ребенка, он разделит участь скитальцев, напрасно пытавшихся убежать от горя.
Он боялся не застать Зану в хижине; ведь она могла уйти на охоту или отправиться собирать травы, но ему повезло: индианка сидела у входа с неизменной трубкой, пуская колечки дыма, и будто поджидала его.
Арни соскочил с коня.
— Зана, поехали! У Надин начались роды. Это случилось раньше, чем она думала, и теперь…
Он умолк, натолкнувшись на ее сумрачный взгляд. Арни заметил, как сжались коричневые, узловатые, похожие на корни дерева пальцы индианки и напряглось иссохшее тело. Внезапно Арни почудилось, что она невероятно стара, древнее этого леса и этих гор. Вместе с тем у нее было острое зрение и прямая спина. Кто и почему дал ей все это?
Открыв рот, в котором сохранились почти все зубы, Зана изрекла так твердо, будто давала смертельную клятву:
— Я никуда не поеду.
— Никто не знает, что делать, — вновь заговорил Арни, будто не услышав ее слов, — Надин может умереть. И ребенок тоже.
— Я поняла, что ты сказал. Я никуда не поеду. Если хочешь, можешь привезти свою жену сюда.
— Я не довезу ее! Все уже началось! — вскричал Арни. — Почему ты так бесчувственна, Зана, ведь речь идет о человеческой жизни, двух жизнях!
Индианка глубоко вздохнула, а после произнесла то, чего он никак не ожидал услышать:
— Из-за вас я могу расстаться со своей. Когда-то я уже говорила тебе об этом.
— Все это глупые суеверия! — в сердцах заявил Арни.
Зана поднялась на ноги и выпрямилась. Она смотрела вокруг каким-то новым взглядом, будто никогда прежде не видела могучего, полного зверья леса, хрустальных ручьев и гор, у которых можно научиться молчать и хранить тайны.
— Ты любишь эту землю, Арни? — произнесла индианка с выражением странной страдальческой мудрости.
— Зачем ты спрашиваешь?
— Что-нибудь может заставить тебя покинуть ее?
— Только смерть. Но если умрут Надин и ребенок, я навсегда уйду отсюда.
Зана подошла к лошади и на секунду положила руку ей на морду, а потом поставила ногу в стремя и легко, будто ей было лет на тридцать меньше, чем на самом деле, вскочила в седло.
66 
