Особенно,... 
124 
Взглянув еще раз на высеченные на граните даты, Бриджит подсчитала, что Тристан умер, когда ему было шестьдесят семь лет — по тем временам это был весьма солидный возраст. Сколько лет было Вачиви, установить точно не представлялось возможным. Если предположить, что во время похищения ей было лет шестнадцать-семнадцать, следовательно, за Тристана она вышла в восемнадцать, а умерла в пятьдесят или около того. Даты их смерти разнились всего на пару месяцев, и Бриджит подумала, что Вачиви, возможно, не смогла жить без своего любимого мужа, хотя двести лет назад смерть в этом возрасте была явлением обычным.
Странно и трогательно было стоять на кладбище, где покоились поколения и поколения ее далеких предков, о которых она совсем недавно не знала ничего. Но самой удивительной была эта могила индейской девушки, которая даже столетия спустя сумела покорить Бриджит и завладеть всеми ее мыслями. Вачиви пережила похищение, пересекла континент и океан, полюбила, пережила монархию, Революцию и империю и упокоилась во французской земле, дав жизнь новым поколениям де Маржераков — в том числе и самой Бриджит. И если прежде она редко задумывалась о своих предках, то теперь Бриджит отчетливо ощущала, что какая-то незримая, но прочная нить связывает ее с Вачиви. Можно было подумать, что ее приезд во Францию завершил какой-то магический круг, вернул ее к корням, чтобы дать Бриджит силу и стойкость предков. Она никогда не знала людей, среди могил которых оказалась, но они все равно казались ей близкими и родными, и не только по крови. Истории их жизней поддерживали и вдохновляли Бриджит, и она была благодарна матери, которая подтолкнула ее на этот путь поисков и удивительных открытий.
Бриджит и Марк еще долго стояли над могилами Тристана и Вачиви, держась за руки. Потом они медленно побрели мимо часовни обратно к замку. У самого выхода с кладбища Марк обнял ее за плечи, и Бриджит не стала возражать. Это был незабываемый день; ей даже не хотелось уезжать отсюда, и когда машина Марка уже спускалась по дороге к городу, она часто оглядывалась на едва видимый вдалеке замок.
— Спасибо, — неожиданно сказал Марк, когда они уже въезжали в Сен-Мало.
— За что? — удивилась Бриджит.
— За то, что разрешила мне поехать сегодня с тобой, — серьезно ответил он. Для него посещение замка и кладбища тоже стало волнующим переживанием. За несколько дней знакомства с Бриджит Марк успел проникнуться запутанной и увлекательной историей Вачиви. История эта казалась ему похожей на головоломку, которую надо решить, и вот теперь все фрагменты встали на место, и картина неожиданно ожила — ожила и засверкала, как витражное стекло, сквозь которое пробиваются лучи взошедшего солнца. И хотя Вачиви была ему чужой, Марк был горд тем, что теперь и он причастен к тайнам маркизы де Маржерак.
— Без тебя я бы никогда не узнала того, что знаю сейчас, — сказала Бриджит и улыбнулась. Она уже много раз говорила ему это, однако от этого ее благодарность нисколько не уменьшилась. Если бы не Марк, Бриджит, наверное, никогда бы не разыскала и не прочла дневников фрейлины, которые помогли ей узнать, что случилось с Вачиви и какой она была.
— Я думаю, нас с тобой свела судьба. Или даже сама Вачиви, — сказал Марк и вздохнул. Он и в самом деле верил в то, что говорил. В жизни, как ему было хорошо известно, случались порой и более странные вещи.
— Может быть, — согласилась Бриджит, думая о том, что она-то ничего для Марка не сделала. Сознание этого тяготило ее, но она никак не могла придумать, как отплатить ему за помощь. Она даже не могла ничем помочь Марку в работе над его книгой.
— Мне кажется, Вачиви хотела бы, чтобы ты осталась во Франции, как она, — добавил Марк, и Бриджит рассмеялась. Она видела, что нравится ему, и теперь Марку очень не хотелось, чтобы она уезжала. Увы, Бриджит закончила все дела, ради которых прилетела во Францию, пора было возвращаться домой.
— Мне нужно искать работу, — сказала она и уточнила: — В Бостоне.
— Почему не здесь? — возразил Марк. Он уже говорил ей об Американском университете в Париже, теперь же выяснилось, что у него есть там хороший знакомый, который работает как раз в комиссии по приему студентов. Марк даже вызвался ему позвонить.
— Ну допустим, мне предложат работу, — сказала Бриджит. — Но ведь это еще не все! Как я буду жить? У меня нет здесь ни квартиры, ни подруг. Другое дело в Бостоне. Там я как-никак прожила двенадцать лет… — И совсем засохла с тоски, закончила она про себя.
124 
