Особенно,... 
127 
— Почти не болит, — ответила она. — Настоящие воины не думают о ранах. Как ты. — Тристана тоже ранили, но Вачиви узнала об этом только через несколько недель после того, как осада закончилась. — Из тебя вышел бы хороший сиу, — добавила она.
— Не думаю. Я все еще езжу верхом хуже тебя.
— Мои братья тоже ездили хуже меня, — засмеялась Вачиви.
— А вот из тебя получился бы отличный королевский лучник. Жаль только, что у нас нет короля, — сказал Тристан и вздохнул. Республиканцы отступили от стен замка, но Франция, которую он так любил, изменилась. Казалось, все в мире перевернулось с ног на голову. Почти все его парижские друзья и знакомые были убиты или бежали в Новый Свет, его парижский особняк стоял пустой и разграбленный, и даже в Бретань понемногу стали проникать новые веяния. Они были не по душе Тристану, но он не хотел никуда уезжать, как поступили многие французские аристократы. Со временем, думал маркиз, все уляжется, вот только сколько лет — или десятилетий — на это потребуется, он не знал. Похоже было, что ему-то, во всяком случае, уже не увидеть Францию мирной и процветающей.
— Ты не жалеешь, что приехала в мою страну? — спросил он как-то Вачиви. Тристан знал, какая она смелая и мужественная, но жизнь, как нарочно, подкидывала ей испытание за испытанием, выдержать которые мог не всякий мужчина.
— Конечно нет, — негромко ответила Вачиви, глядя ему в глаза, и Тристан прочел в ее взгляде всю ту нежность, силу и любовь, которые помогали ей не сдаваться. — Ведь теперь здесь вся моя жизнь, — добавила Вачиви. — Ты моя жизнь. Я думаю — мы с самого рождения были предназначены друг для друга.
Сама она ни секунды не сомневалась в том, что говорила. Тристан и их дети заменили ей всех, кто у нее когда-то был: племя, отца, братьев и даже Жана. Другой судьбы она для себя не представляла. Порой ей казалось, что она даже перестала быть сиу. Чуть ли не с того самого момента, когда ее нога впервые ступила на французский берег, она принадлежала одному Тристану, и этого хватало, чтобы чувствовать себя счастливой.
— Знаешь, о чем я мечтаю? — проговорила Вачиви торжественно. — О том, чтобы мы с тобой прожили вместе долгую жизнь и умерли в один день… Жить без тебя я не смогу.
Тристан посмотрел на нее долгим взглядом, потом наклонился и поцеловал. Он понял, что Вачиви действительно так думает, и был благодарен ей за это. Сам Тристан тоже не смог бы жить без Вачиви, но он был намного старше и знал, что расставаться им придется.
— Давай положимся на волю Божью, — сказал он. — Бог милостив и справедлив, и твой Великий Дух тоже.
После этого они долго сидели обнявшись и молча смотрели, как убегает к горизонту серебристо-стальной океан. Война с ее опасностями была позади, и их ждали новые, мирные заботы и радости.
Между тем начинало темнеть, с океана подул холодный ветер. Тристан и Вачиви поднялись и, держась за руки, вернулись в замок, который еще предстояло восстанавливать. Там они поднялись в детскую, где Матье и Агата играли со своими младшими братишками. Сыновья Вачиви были еще слишком малы и ничего не понимали, но старших детей потрясли грохот пушек и мушкетов, огонь, кровь и смерть, которым они стали свидетелями. И все же они понемногу успокаивались — их исцелила любовь отца и матери, которую они обрели с появлением Вачиви. Глядя на то, как весело и беззаботно играют их дети, Тристан невольно улыбнулся. Пока они вместе, думал он, им нечего бояться.
Потом они спустились в спальню, и здесь Тристан снова поцеловал Вачиви — поцеловал с той страстью и желанием, которые он испытывал с самого начала, а она в ответ обняла его за шею и позволила увлечь себя на кровать, где были зачаты три их сына. И, ощущая на своем теле ее поцелуи, Тристан думал о том, что он счастливейший из смертных и что он и дочь вождя Вачиви будут принадлежать друг другу до конца своих дней.
Глава 19
БРИДЖИТ
В понедельник Бриджит с утра занималась обратным билетом и визой, а потом пробежалась по магазинам. Ей очень хотелось купить подарок матери и подыскать сувениры и игрушки для Эми и ее детей. С этим она тоже довольно быстро покончила и отправилась пешком вдоль Сены, а потом зашла на выставку, на которую хотела попасть с первого дня пребывания в Париже. На вторник и среду у нее было запланировано посещение нескольких музеев и осмотр главных памятников, а потом… Потом она возвращалась домой. Никаких дел у нее в Париже больше не осталось — пора было заняться собственной жизнью.
127 
