99 
— Послушайте, не вы написали книгу о мальчике, который разыскивает своих родителей после войны? Я читала ее в переводе, и мне она очень понравилась. Очень трогательная история. Родители мальчика участвовали во французском Сопротивлении и погибли, сироту взяли к себе другие люди, и в конце концов он женился на их дочери. У вас получилась просто замечательная книга — одна из лучших, которые я читала, хотя она, конечно, очень грустная.
Марк, похоже, был доволен ее похвалой.
— Этот маленький мальчик — мой отец. И моя мама действительно была из той семьи, которая приютила его, когда он остался совершенно один. Мои дед и бабка погибли, сражаясь с бошами. Это была моя первая книга, и я посвятил ее их памяти.
— Я помню, как плакала, когда читала.
— А я — когда писал.
Бриджит была весьма удивлена тем, что судьба свела ее с человеком, написавшим понравившуюся ей книгу. Она действительно была хороша даже в переводе — трогательная, за душу берущая повесть о жизни и страданиях маленького сироты. Бриджит вспоминала ее еще долго после того, как перевернула последнюю страницу.
— А знаете, вы ведь и сами похожи на индианку, — заметил Марк, пристально глядя на нее.
— Девушка в Мормонском архиве семейной истории говорила мне то же самое. Наверное, это из-за моих жгуче-черных волос.
— Но что, если в ваших жилах и в самом деле течет кровь сиу? Это довольно необычно… Так, во всяком случае, мне кажется. У большинства людей такие скучные предки, а вот о вас этого не скажешь. Подумать только — ваша прапрапрабабка, индианка, пересекала океан и вышла замуж за французского маркиза!
— Это еще не все, — улыбнулась Бриджит. — В юности ее захватили индейцы враждебного племени, но она сумела спастись. Я предполагаю, что при этом она даже убила их вождя, но документальных свидетельств этому, разумеется, не существует. Интересно, что бежать ей помогал какой-то француз, или, во всяком случае, белый мужчина. Возможно, он и привез ее во Францию. В общем, на долю моей прапрапрабабки выпало немало испытаний, но она вышла из них с честью.
— Да, она была сильной личностью, эта ваша Вачиви де Маржерак, — согласился Марк. — И, насколько я могу судить, ее качества передались и потомкам. Я имею в виду вас. Впрочем, история знает немало подобных примеров. Вы можете гордиться такими предками.
— Вы тоже, — сказала Бриджит, думая о том, что и у самого Марка с предками все было в порядке. Его бабка и дед участвовали в войне и погибли как герои, спасая жизни других. После войны они были посмертно награждены французскими орденами.
— Но я, увы, не чувствую в себе никаких особых способностей, — призналась Бриджит. — До Вачиви мне далеко.
— Кто знает, быть может, характер вашей прапрапрабабки еще даст о себе знать, — сказал Марк. — Особенно если обстоятельства вашей жизни внезапно изменятся к худшему — как, например, сейчас, когда вас решили заменить компьютером. Кстати, вы замужем?
«Почему «кстати»?» — подумала Бриджит, но тут ей пришло в голову, что Марку просто хочется узнать о ней больше — как и ей о нем. И все же открывать ему душу она не спешила. Каким бы приятным человеком ни казался ей Марк, Бриджит не забывала о том, что через несколько дней она улетит домой, в Бостон, а он останется здесь, во Франции. Насколько она знала, расстояние в несколько тысяч миль могло стать серьезным препятствием для любых долговременных отношений, а сторонницей случайных связей Бриджит не была никогда. Спать с человеком, которого никогда больше не увидишь, ей претило, да и рана, нанесенная Телом, была еще слишком свежа. Нет, решила она, в лучшем случае они с Марком могут быть только друзьями, и не более того.
— Я никогда не была замужем, — просто ответила она. — Несколько недель назад я рассталась с бой-френдом, так что сейчас я одна.
— Ага… — заинтересованно протянул Марк. — А почему вы расстались?
Он понимал, что это не слишком тактичный вопрос, но решил рискнуть.
— Тед — его звали Тед — преподавал археологию в университете и всегда мечтал о сенсационных открытиях. И вот его мечта сбылась — ему предложили возглавить экспедицию, которая должна раскапывать какое-то древнеегипетское захоронение. По его расчетам, это может занять несколько лет, поэтому он и решил, что дальше каждый из нас должен жить своей собственной жизнью, — сказала Бриджит, не сумев совладать с нахлынувшей на нее обидой.
99 
