100 
— Вот как? — Марк, казалось, был искренне удивлен. — Что ж, я бы сказал — туда ему и дорога. Или вы считаете иначе? — И он пристально вгляделся в ее лицо, словно пытаясь понять, что же она чувствует.
Бриджит пожала плечами.
— Не знаю. Разумеется, я была… разочарована. Я-то думала, что наши отношения — это навсегда, но ошиблась. — Она старалась говорить спокойно, но что-то в ее голосе, видимо, подсказало Марку, что ей все еще очень больно.
— Со мной произошла очень похожая история, — сказал он. — В прошлом году я расстался с женщиной, с которой встречался почти десять лет. Я… я сделал ей предложение, но она ответила, что не хочет ни выходить замуж, ни рожать детей. Пять лет я ждал, пока она окончит медицинский колледж, потом — пока напишет диссертацию, а теперь оказалось, что я ей вовсе не нужен. Откровенно говоря, я чувствовал себя круглым идиотом, когда она мне отказала. Лишь спустя какое-то время мне стало понятно, что на самом деле мы никогда не любили друг друга, за исключением, быть может, самых первых лет. А потом мы были вместе просто по привычке. Нам было удобно и приятно изредка встречаться, спать вместе и при этом не нести друг перед другом никакой ответственности, но когда речь зашла о детях… Можно долго плыть по течению, любоваться пейзажами и ни о чем не думать, но однажды утром ты просыпаешься и осознаешь, что река занесла тебя в далекий и чужой край и что в одной лодке с тобой — посторонний человек, которого ты на самом деле даже не знаешь толком. Я тоже не был женат, Бриджит, и после всего, что случилось, я не уверен, что мне когда-нибудь захочется связать себя узами Гименея… Десять лет жизни я отдал отношениям, которые ни к чему не привели, зато теперь я наслаждаюсь свободой и делаю что хочу. Единственное, о чем я жалею, — это о годах, которые потратил впустую, но… Я все надеялся, что из наших отношений что-нибудь да выйдет, но ничего хорошего у нас так и не получилось.
Слушая его, Бриджит машинально кивала. Марк как будто рассказывал ей ее собственную историю. То же самое — почти слово в слово — произошло и у них с Тедом: из их шестилетней связи так ничего стоящего и не выросло.
— …Мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя, — продолжал Марк, — но теперь все в порядке. С ней мы остались друзьями. Время от времени я приглашаю ее поужинать или пообедать. Она так никого и не встретила, и мне иногда кажется — она была бы не прочь начать все сначала, но я теперь ученый, и со мной этот номер не пройдет. Да и моя нынешняя свободная жизнь мне нравится.
Бриджит вздохнула.
— А вот мы с Тедом, похоже, разошлись окончательно. Во всяком случае, он теперь слишком далеко, чтобы мы могли поддерживать приятельские отношения, а кроме того… Одним словом, наш разрыв сильно на меня подействовал. Я разозлилась на него, да и на себя тоже. Я ведь строила определенные планы, была в них уверена, но потом все рухнуло… А я даже не заметила, что все мои планы — дом, выстроенный на песке.
— Мы все порой не замечаем очевидного и злимся на себя, когда ничего уже нельзя поправить. Взять хотя бы меня: мне сорок два, но у меня по-прежнему ни жены, ни детей… Откровенно говоря, не об этом я когда-то мечтал, но теперь меня это уже не тревожит.
Марк действительно производил впечатление человека, пребывающего в мире и с окружающими, и с самим собой, и Бриджит оставалось ему только позавидовать.
— Я тоже мечтала о семье, — призналась она. — А сейчас я чувствую себя так, словно на меня напялили майку с надписью «Упс! Я, кажется, забыла завести детей!». Впрочем, я действительно забыла — слишком была занята собой и своим затянувшимся детством. Наверное, такое случается с теми, кто работает в университетах и постоянно имеет дело с молодежью. Со временем начинаешь забывать, сколько лет тебе самому, а потом… потом оказывается слишком поздно.
— Вы правы, Бриджит. Мне нравятся студенты, у которых я веду семинары, но мне не хотелось бы всегда быть преподавателем. Университетский мир слишком замкнут, и вырваться из него трудно. Порой забываешь, что настоящая жизнь течет где-то за его пределами. — Марк допил свое вино и улыбнулся. — Может быть, немного пройдемся, поищем дом, который когда-то принадлежал вашему предку?
— Отличная идея, — согласилась Бриджит, машинально нащупывая в сумочке блокнот, в котором был записан парижский адрес маркиза де Маржерака. Ей нравились открытость и откровенность Марка, к тому же с ним было интересно беседовать. Пожалуй, он ей даже нравился — совсем чуть-чуть! — и она искренне жалела, что Марк больше не живет в Бостоне. Они могли бы стать друзьями.
100 
