Особенно,... 
28 
– Ты сказал, что нам нужно что-то обсудить, – напомнила она ему холодно.
– Мои советники попросили нас рассмотреть вопрос о проведении традиционной свадьбы. Обряд нужно провести по местным обычаям, чтобы наши люди могли отпраздновать это событие вместе с нами. – Сибилла была сбита с толку услышанным. – В стране объявят государственный праздник. Сама церемония будет закрытой, так у нас заведено, фотографы сделают официальные снимки, которые попадут в прессу…
– Ты предлагаешь мне снова выйти за тебя замуж? – запинаясь, переспросила Сибилла.
– Да. Я предлагаю тебе именно это. – Явар поднял на нее глаза.
Сибилла нахмурилась:
– Ты хочешь жениться на мне, провести официальную церемонию, даже несмотря на то, что мы оба прекрасно знаем, что скоро нам придется развестись?
Он весь напрягся:
– Я не хочу развода. Я перестал говорить об этом, как только узнал, что у нас есть общие дети.
Сибилла опустилась на диван.
– Меня не волнует, чего ты хочешь. Важно то, на что ты согласился. А ты согласился с тем, что я получу развод, если захочу этого.
– Но мы оба нужны нашим детям. Я вырос без матери, она умерла при родах. Детям необходимы оба родителя. Я хочу, чтобы у нас был настоящий брак, а не какое-то притворство.
Сибилла подскочила со своего места.
– Значит, ты лгал мне в Лондоне. Лгал, чтобы убедить меня вернуться в Марвани! Ты даже не собирался давать мне развод.
Явар расправил широкие плечи, но стройное, мощное тело было напряженно.
– Я не врал. Я просто надеялся, что ты переменишься. Надежда – это не ложь и не грех, – сухо заметил он.
Горький смешок сорвался с губ Сибиллы.
– Ты обманываешь меня не первый раз, Явар. Так случилось два года назад, я вышла за тебя, поверила, и вот что из этого вышло. Разве тебе не приходило в голову, что я никогда не смогу остаться с мужем, которому не доверяю? Новая свадебная церемония – насмешка над моими чувствами. – Она силилась держать себя в руках. – Ты до сих пор не объяснился, почему оставил меня два года назад.
Явар нахмурился.
– Сибилла, прислушайся…
– Нет! – Ее голубые глаза смотрели на него с вызовом.
Она гордо подняла подбородок, всем своим видом показывая, что теперь Явару это не сойдет с рук.
– Больше между нами не может быть никаких недомолвок, – дерзко сказала она. – Тебе больше нечего терять, можно же наконец быть честным. Два года назад, несмотря на все твои признания в любви, ты порвал со мной. Просто так выбросил из своей жизни.
– Все было не так… – Явар запустил пальцы в свою темную шевелюру. – Какой смысл обсуждать это теперь, когда прошло столько времени? Я хочу начать новую жизнь…
– Но то, что произошло тогда, по-прежнему очень важно для меня, – настаивала Сибилла, решив не отступать. – Ты понял, что наш брак был ошибкой, и не нашел в себе мужества поговорить со мной об этом.
– Нет, все не так, – неожиданно резко прервал ее муж. – Когда я уезжал из Оксфорда, то твердо намеревался вернуться за тобой. Мой отец просил меня о помощи, и я не мог отказать ему. В Дхее – стране, имеющей с нами общие границы на востоке, разразилась гражданская война, и тысячи беженцев хлынули через границу. Их лагеря росли стихийно, я был нужен для координации гуманитарной помощи.
– Ради бога, почему ты ничего не рассказал мне еще два года назад! – произнесла Сибилла, не скрывая обиды. – Неужели я бы не поняла, что это твой долг?
– Нет, я не хотел, чтобы ты спрашивала меня, как долго я там пробуду. Когда я вылетал, то и сам не имел об этом никакого понятия, – признался Явар. – Я летел на границу в колонне вместе с медицинским персоналом и солдатами. Ракета, выпущенная одной из группировок, воюющих в Дхее, сбилась с курса, пересекла границу Марвани и поразила нас…
Сибилла тяжело опустилась обратно на диван, ноги ослабели, а сердце вдруг забилось чаще.
– Так ты… Ты был ранен?
– Мне очень повезло, – скривился Явар. – Я единственный, кто выжил. Меня выбросило из самолета, но я получил серьезные травмы головы и позвоночника, в течение нескольких месяцев я был в коме.
В первое время после его исчезновения Сибилла опасалась, что с Яваром могло что-то случиться, но постепенно ей начинало казаться, что она выдавала желаемое за действительное. Слишком долго от него не было вестей. После услышанного ей стало дурно.
– Но никто ничего мне не сказал. Почему никто не сообщил мне, что с тобой случилось? – едва слышно спросила она, изо всех сил стараясь понять причину такого непростительного упущения.
28 
