83 
Она умирала от алкоголизма. Ну да, от чего же еще? И, навещая ее снова, Колин столкнулся в пансионе с Мэнди, ставшей к тому времени энергичной американской матроной; она обзавелось ребенком или двумя и мужем — или двумя. И еще один раз они встретились — на похоронах, после чего Мэнди улетела к себе в Вашингтон, теперь уже навсегда исчезнув из жизни Колина.
В ту рождественскую ночь произошло еще одно событие.
Совсем поздно, уже далеко за полночь, Франклин прислушался к дыханию Роуз (спит ли она?) и прокрался на лестницу. В кухне было темно. Он пошел выше, мимо гостиной, на полу которой в спальниках лежали Джеффри и Джеймс. Франклин шел дальше, на следующий этаж, где, как он слышал, находилась комната Сильвии. На площадке горел свет. Он постучал — поскребся, не громче, чем кот лапой. Ни звука в ответ. Он попробовал еще раз, снова тихо-тихо. Громче он не смел. И вдруг над его головой раздался голос Эндрю:
— Что ты делаешь? Заблудился? Это комната Сильвии.
— О, о, извини. Я думал…
— Уже поздно, — перебил его бормотание Эндрю. — Ложись спать.
Франклин скатился вниз по лестнице туда, где Эндрю не мог его видеть, но не дальше, и там рухнул, сложился пополам, уткнулся головой в колени. Он плакал, но беззвучно, чтобы его никто не услышал.
Потом он почувствовал, как ему на спину легла чья-то рука, и Колин сказал:
— Бедный старина Франклин. Не обращай на Эндрю внимания. И не расстраивайся ты так из-за него. Он с рождения любит всеми командовать.
— Я люблю ее, — всхлипывал Франклин. — Я люблю Сильвию.
Колин крепче обнял Франклина и прижался щекой к его голове. Он потерся об упругую подушку волос, словно испускающих энергию здоровья и силы, как вереск.
— На самом деле ты ее не любишь, — сказал Колин. — Сильвия всего лишь маленькая девочка, понимаешь? Да, ей уже шестнадцать или семнадцать, но все равно, она… она не зрелая, понимаешь? В этом виноваты только ее родители. Все ее комплексы из-за них. — Тут он к собственному удивлению почувствовал, как в нем закипает смех, — это до него стала доходить абсурдность происходящего. Но Колин сдержался. — Все они дерьмо, — поведал он Франклину и скрыл смех притворным приступом кашля.
Франклин был озадачен как никогда:
— По-моему, твоя мать замечательная. Она так добра ко мне.
— А, это да, наверное. Но все это без толку, с Сильвией, я имею в виду. Тебе лучше влюбиться в кого-нибудь другого. Как насчет… — И Колин стал перечислять девушек из школы, рифмуя имена и складывая из них песенку: — Может быть, Джилли, а может быть, Джолли? Может быть, Милли, а может быть Молли? Может, Элизабет, а может, Маргарет? Есть и Кэролин, есть и Роберта. — Он закончил обычным своим тоном и неприятным смешком: — Про них никто не скажет, что они незрелые!
«Но я люблю Сильвию», — думал про себя Франклин. Ах, эта хрупкая, бледная девочка, с золотистыми волосами-пушинками, она очаровала его, вот если бы заключить ее в свои объятья… Он отвернул лицо от Колина и молчал. Колин ощущал под ладонью горячие и горестно вздрагивающие плечи. О, как он понимает это несчастье, как хорошо он знает, что никакие слова не утешат его товарища. Колин стал мягко покачиваться и качать вместе с собой Франклина. А Франклин думал о том, что сейчас ему больше всего хочется вернуться в Африку, немедленно, навсегда, все это для него слишком… И в то же время он понимал, что Колин искренне сочувствует ему. И Франклину нравилось сидеть вот так, пока этот добрый мальчик обнимает его.
— А не хочешь перенести ко мне свой спальный мешок, а? Уж всяко лучше, чем рядом с Роуз. И мы можем спать утром, сколько захотим.
— Да… нет, нет, я в порядке. Пойду к себе. Спасибо, Колин. «Все равно я люблю ее», — твердил он про себя.
— Тогда ладно, — сказал Колин. Он поднялся и пошел к себе, наверх.
И Франклин тоже пошел к себе — вниз. Он думал: «Утром я все выясню», — имея в виду Эндрю. Но тот ни разу не упомянул о ночном происшествии. И Сильвия так и не узнала, что однажды желания Франклина заставили его постучаться в ее дверь.
Когда Франклин добрался до цокольного этажа, там его поджидала Роуз — руки на бедрах, лицо искажено подозрениями.
— Если ты надеешься переспать с Софи, то выкини это из головы. Даже если не считать Роланда Шаттока, по ней уже сохнет Колин.
— С Софи? — выговорил удивленный Франклин.
— Хм, конечно, все вы втюрились в нее.
83 
