88 
Когда появился Джонни с компанией, то в кухне сразу стало тесно, и те четверо, что ужинали там, почувствовали себя скучными и бесцветными по сравнению с оживленными и жизнерадостными гостями, которые только что побывали на очередном митинге. Товарищ Mo и Джонни смеялись шутке, услышанной там, и товарищ Mo пояснил Фрэнсис, обнимая ее:
— Дэнни Кон-Бендит сказал, что мы не построим социализм до тех пор, пока последний капиталист не будет повешен на кишках последнего бюрократа.
Франклин (Фрэнсис не сразу узнала этого крупного молодого человека в хорошем костюме) сказал чернокожему товарищу, пришедшему с ними:
— Это Фрэнсис, я рассказывал вам о ней, она была мне матерью. Это товарищ Мэтью, Фрэнсис. Он наш лидер.
— Считаю за честь познакомиться с вами, — произнес товарищ Мэтью без улыбки, формально, в манере прошлых лет, когда была в моде ленинская суровость (и снова будет, весьма скоро).
Было очевидно, что он смущен и что ему не нравится находиться здесь. Товарищ Мэтью хмуро стоял у стены и даже поглядывал на часы, пока Франклин здоровался с повзрослевшей «детворой». Он встал перед Сильвией, которая поднялась, замялась, но потом раскрыла руки, чтобы обнять его, и он, в ее объятиях, закрыл глаза, а когда открыл, в них стояли слезы.
— Садитесь, — пригласил всех Эндрю и придвинул к столу стулья, составленные вдоль дальней стены.
Товарищ Мэтью сел, все такой же недовольный, и опять посмотрел на часы.
Товарищ Mo, который со времени своего последнего визита к Ленноксам успел съездить в Китай и благословить Культурную революцию, теперь читал лекции в университетах мира, рассказывая о ее пользе для Китая и всего человечества. Он тоже сел и потянулся к хлебу.
Франклин пояснил Фрэнсис:
— Товарищ Мэтью мой кузен.
— Мы из одного племени, — поправил его старший товарищ.
— Да, но это звучит несколько отстало, — сказал Франклин, явно напуганный тем, что противоречит самому вождю.
— Я понимаю, что кузен — наиболее близкий по значению английский термин для описания наших родственных отношений.
Все гости расселись, за исключением Джонни. Он обратился к сыновьям:
— Вы слышали, как Дэнни Кон-Бендит только что сказал…
Его слова чуть было не вызвали у товарища Mo новый приступ хохота, и Фрэнсис решила вмешаться:
— Спасибо, мы это поняли с первого раза. Бедный мальчик, у него было такое тяжелое детство. Отец немец, мать француженка… отсутствие денег… он был ребенком военного времени… мать растила детей одна.
Да, Фрэнсис определенно делала это намеренно, пусть и с самой невинной улыбкой, и сначала Эндрю, потом Колин засмеялись, а Джонни недовольно заметил:
— Боюсь, моя жена никогда не могла даже приблизиться к пониманию политики.
— Твоя бывшая жена, — уточнила Фрэнсис, — причем не единственная.
— А это мои сыновья, — пояснил Джонни товарищу Мэтью.
Эндрю взял свой стакан с вином и опустошил его, а Колин сказал:
— Да, выпала нам такая честь.
Трое чернокожих гостей смутились, но затем товарищ Mo, который путешествовал по миру уже лет десять или около того, добродушно засмеялся:
— Моя жена тоже винит меня во всех грехах. Она не понимает, что общее дело должно быть превыше семейных обязательств.
— Интересно, она хоть иногда видит вас? — спросила Фрэнсис.
— И рада ли она, если все-таки видит? — добавил Колин.
Товарищ Mo пристально вгляделся в Колина, но увидел лишь улыбающееся лицо.
— Все дело в моих детях, — покачал головой товарищ Mo. — Это так тяжело для меня… когда я приезжаю, то едва узнаю их.
Тем временем Сильвия варила кофе и ставила на стол кекс и печенье. По лицам гостей было видно, что они рассчитывали на большее. И, как приходилось ей делать до этого десятки раз, Фрэнсис достала из холодильника все, что там было, включая остатки ужина, и выставила на стол.
— Да садись же, — сказала она Джонни.
Он с достоинством уселся и стал накладывать себе еду.
— Ты не спрашиваешь, как дела у Филлиды, — сказала Сильвия. — Не интересуешься, как дела у моей матери.
— Да, — поддержала ее Фрэнсис, — я тоже обратила внимание.
— Как раз собирался спросить об этом, — нашелся Джонни.
Франклин перевел разговор на другую тему:
— Когда Джонни сказал, что сегодня вечером собирается к вам, я не мог упустить такой случай. Я никогда не забуду, как вы были добры ко мне.
88 
