26 
Затем, три месяца назад, он приехал домой, когда его отец был уже серьезно болен.
— Мне нужны деньги, — резко сказал он Кларинде. — Сколько их у тебя припрятано?
— У меня нет денег, — ответила Кларинда.
— Мне не нужны твои грошовые побрякушки, — сказал он грубо, — у тебя есть доступ к арендной плате и другим доходам имения.
— Но их нельзя трогать! — пыталась уговорить его Кларинда.
Он вырвал ключ из ее рук, в то время как она старалась его спрятать, открыл сейф и выгреб все, несмотря на то что она пыталась остановить его.
— Расскажи насчет этого какую-нибудь сказку моему отцу, — глумился он, зная о том, что она не будет расстраивать тяжелобольного сэра Родерика.
На следующее утро, когда, к облегчению Кларинды, Николас объявил, что уезжает в Лондон, она застала его в библиотеке с картиной в руках. Это был Ван Дейк, который, как говорил сэр Родерик, являлся большой фамильной ценностью и передавался из рода в род по наследству.
— Что ты делаешь? — спросила она, прежде чем поняла, что происходит на самом деле.
— Беру то, что мне принадлежит или очень скоро будет моим, — ответил он.
— Но ты не имеешь права брать это, пока отец твой жив, — запротестовала она.
Он посмотрел на нее жестким взглядом, однако губы его скривились в улыбке.
— Ты не сможешь мне помешать!
— Конечно нет — ведь я не имею на это никакого права, — ответила она, — но ты должен понимать, что этого нельзя делать, даже если когда-нибудь эта картина будет принадлежать тебе.
— Маленькая жеманница! — воскликнул он.
Николас положил картину и встал перед Клариндой.
— Я думаю, что, пожалуй, было бы очень мудро жениться на тебе, — сказал он медленно. — Ты бы неотлучно жила здесь и присматривала за поместьем, что, как я вижу, тебе хорошо удается, а я бы развлекался в Лондоне. Я уверен, ты была бы очень удобной женой.
— У меня нет никакого желания выходить за тебя замуж, — быстро ответила Кларинда, — кроме того, я сомневаюсь, что ты способен говорить серьезно.
— Я вполне серьезен! — ответил Николас. — Да, это хорошая мысль. Ты сильно повзрослела за последние годы, Кларинда, и стала такой привлекательной. Этот взгляд недотроги — как он очарователен!
Его глаза сузились, когда он произносил эту фразу, и Кларинда внезапно ощутила опасность. Она повернулась и направилась к выходу из библиотеки, но он схватил ее за руку.
— Девственница! — тихо сказал он сам себе, будто мысль об этом внезапно пришла ему в голову.
— Пусти меня, — сказала она с неожиданным ощущением страха.
— Бойся меня, — попросил он. — Ну, почему бы и нет? Страх зачастую эффективно стимулирует наши желания.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала Кларинда. — Пусти! Ведь твой отец, наверное, нуждается во мне.
— И я тоже! — пробормотал Николас. — И я тоже!
Он отпустил ее руку, она выбежала из комнаты и, удаляясь от него прочь, чувствовала, что боится этого человека так, как никогда в своей жизни не боялась никого.
Очень скоро после этого до нее стали доходить скандальные слухи о Николасе. Сначала она не догадывалась, откуда они исходят, но, судя по замечаниям, которые высказывали слуги, а также по тому, что сэр Родерик был необычайно добр к ней, она поняла, что Николас совершил непростительный грех или преступление.
Это не удивило ее, она всегда знала о его порочности и вновь вспоминала тот ужас, который охватил ее, когда Николас пришел к ней в комнату или когда застал ее в библиотеке и заговорил о женитьбе.
Возможно, все мужчины порочны, думала она.
Возможно, все мужчины испорчены, безжалостны, грубы. Она ненавидела Николаев и ненавидела лорда Мельбурна. Если они так одинаковы в своих сексуальных проявлениях, то не лучше ли женщине, соблюдая все правила приличия, держаться от всех них подальше?
Кларинда вновь и вновь повторяла про себя, что она ненавидит лорда Мельбурна, но все-таки, будучи женщиной, она не могла удержаться от того, чтобы не приодеться как можно лучше к обеду.
Выбор нарядов оказался не слишком велик. У нее было три вечерних платья, что уже несколько лет висели в гардеробе. Сэр Родерик купил их после того, как привезенные из родного дома платья стали ей до неприличия тесны.
Сэр Родерик терпеть не мог тратить деньги на что-нибудь еще, кроме своего любимого поместья. И Кларинда слишком любила его, чтобы досаждать просьбами о деньгах. Ведь она знала, что ему будет жаль потратить на ее наряды даже одно пенни.
26 
