ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Катерина спала допоздна, проснулась уставшая, но явно в приподнятом настроении. Пока прачки собирали и выносили постельное белье, чтобы проветрить, а горничная намывала мраморный пол в ее спальне, графиня завтракала на балконе под навесом, защищавшим от уже знойного римского солнца. Через несколько часов жара станет невыносимой и здесь, но пока что Катерина наслаждалась уединением… и моим обществом.

Я сидела рядом с нею за столом, глядя за дворец, за сады и конюшни, в сторону Тибра и круглой громады Сант-Анджело, возвышавшейся на западе. Моя госпожа бросала мечтательные взоры в ту сторону, где они с Жераром де Монтанем утоляли свою жажду. Она все еще не успокоилась после ночи. На ее лице играла заговорщическая улыбка, пока виночерпий наполнял кубок, а вторая горничная ставила перед нами тарелки с сыром, пронизанным голубыми жилками, хлебом и инжиром.

Когда мы остались одни, Катерина проговорила вполголоса:

— Не знаю, как тебя благодарить. Я уже почти поверила, что только мужчины способны испытывать наслаждение от физической любви, ужасно злилась и даже впадала в отчаяние. В конце концов, я же дочь своего отца. — Она придвинулась ко мне, к моему удивлению, взяла меня за руку, ее тон сделался непривычно искренним: — Дея, почему ты никогда не рассказывала мне об этом? О той невероятной способности к наслаждению, какой женщины обладают от природы?

Я растерялась, опустила взгляд в тарелку и, наверное, густо покраснела. Когда я отважилась поднять голову, Катерина криво усмехалась.

— Только не говори, что Бона сумела превратить тебя в такую скромницу, — заявила она, тут же поняла, что я все равно не могу подобрать слова, чтобы ответить, и добавила: — Неужели перед замужеством никто не рассказывал тебе, что надо делать в постели? — Ее глаза расширились от неподдельного ужаса. — Дея, ты же не хочешь сказать, что Маттео не знал, как удовлетворить женщину!

Я подняла голову, посмотрела на запад, на самый горизонт, не в силах выдерживать любопытный взгляд Катерины, и сказала чистую правду:

— Мы были девственниками. Прошу прощения, мадонна, я не хотела бы обсуждать подобные вопросы.

— Странно, все ведь хотят, — возразила она. — Физическая любовь — единственная стоящая вещь в жизни! Если нет, то зачем Господь сотворил Еву?

— Потому что Адаму было одиноко, — робко предположила я.

— Ха! — Катерина выпустила мою руку. — Тогда почему бы Всевышнему не сотворить второго мужчину, если Адам нуждался всего лишь в товарище?

Я не знала ответа на этот вопрос, поэтому огорченно уставилась на сыр с голубыми жилками и взялась за нож, чтобы отрезать кусочек.

— Бедняжка Дея, — пробормотала Катерина. — Ты ведь действительно не понимаешь, о чем я говорю. — Произнося эти слова, она придвинула ко мне свой стул, и теперь мы сидели так близко, что наши колени соприкасались.

Под столом она взялась за подол моего нового платья аметистового оттенка, принялась медленно подтягивать его кверху вместе с нижней юбкой, а потом ее теплая ладонь легла мне на ногу над коленом.

— Весь секрет заключен здесь, — выдохнула Катерина, приподнимаясь на стуле.

Широко раскрытые глаза графини блестели. Она так и впивалась в меня взглядом, пока ее рука пробиралась выше по бедру.

Ее ладонь скользнула еще выше, и в следующий миг пальцы Катерины зарылись в волосы внизу живота, отыскивая самое сокровенное отверстие.

— Мадонна, — ахнула я, вскакивая на ноги.

— Ты же красивая женщина, Дея, даже слишком, чтобы бояться самого главного в жизни. — Катерина засмеялась. — Почему бы тебе не завести любовника?

Не успела я ответить, как дверь спальни графини с грохотом распахнулась.

Прачки и горничные тихонько вскрикнули от испуга, а мужской голос спросил:

— Где она? Куда делась эта лживая сучка?

Мы с Катериной испуганно переглянулись. Моя госпожа расправила юбки, собралась с духом, приняла в высшей степени достойный вид, поднялась и подошла к балконной двери, ведущей в спальню.

  94