Последние отзывы

  77  

Тео ссутулил плечи, сунув руку в карман джинсов.

– Возможно… это сделал вовсе не псих.

– По-твоему, это в порядке вещей? – Голос Энни снова сорвался на крик, но ее это уже не заботило.

– Может быть. – Тео потер ладонью подбородок. – Если… ты кот.

– Ты хочешь сказать… – Энни в ужасе уставилась на Ганнибала.

– Считай, что получила любовное послание, – объяснил Тео. – Такие щедрые дары он преподносит лишь тем, кого любит.

Энни повернулась к коту:

– Чтобы больше такого не повторялось, ты меня слышал? Это отвратительно!

Ганнибал лениво потянулся, неспешно пересек комнату и уткнулся носом в босую ногу Энни.

Она горестно застонала:

– Этот жуткий день когда-нибудь кончится?

Улыбаясь, Тео подхватил кота на руки и выпустил в коридор, затем закрыл дверь, оставшись вдвоем с Энни.

Она сорвала халат с крючка на двери кладовки. Запахнув полы халата и затянув пояс, Энни вспомнила случай, который пыталась забыть.

– Ты однажды подбросил мне в постель дохлую рыбу.

– Да, было дело. – Тео прошелся по комнате, разглядывая висевшую на стене огромную фотографию резной деревянной спинки кровати, заменявшую оригинал.

– Зачем? – потребовала ответа Энни. Ганнибал с возмущенным воем поскребся в дверь.

– Потому что мне это казалось забавным. – Тео провел пальцем по верхнему краю фотографии, уделяя ей куда больше внимания, чем она заслуживала.

Энни обошла мышиный трупик.

– Кого еще ты истязал, кроме меня?

– Думаешь, одной жертвы недостаточно?

Накрыв мертвую мышь корзиной для мусора, Энни подошла к двери и впустила Ганнибала, который тотчас перестал завывать. Ей вовсе не хотелось вести этим вечером задушевные беседы с Тео, и уж точно не в своей спальне, но у нее накопилось слишком много вопросов.

– Я начинаю верить, что ты ненавидишь Харп-Хаус почти так же люто, как я. Тогда почему же ты приехал на остров?

Тео подошел к окну и остановился, глядя на голую зимнюю равнину.

– Мне нужно закончить книгу. Я искал спокойное место, где можно писать и где никто бы мне не мешал.

Энни уловила иронию в его словах.

– Ну и как тебе работается?

Оконное стекло затуманилось от его дыхания.

– План оказался не слишком удачным.

– До конца зимы еще далеко, – заметила Энни. – Ты вполне можешь снять себе домик на Карибах.

– Мне и здесь неплохо.

Но Тео лукавил. Энни смертельно надоела окружавшая его таинственность и унизительное чувство бессилия от невозможности узнать о нем хоть немного больше.

– Зачем ты приехал на Перегрин-Айленд? Только не надо юлить. Я лишь хочу понять.

Тео повернулся к ней. Выражение его лица казалось таким же ледяным, как морозный узор на стекле.

– Понятия не имею.

Его надменная поза владетельного лорда нисколько не обескуражила Энни, ей даже удалось изобразить нечто похожее на презрительную усмешку (во всяком случае, так ей хотелось думать).

– Можешь отнести это на счет моего неиссякаемого любопытства – меня всегда занимал вопрос, как работает извращенный ум.

Тео выразительно приподнял бровь, но, похоже, не слишком оскорбился.

– Нет более неприятного занятия, чем слушать жалобы какого-нибудь недоумка с солидным счетом в банке, как тяжело ему приходится.

– Верно, – подтвердила Энни. – Но ведь ты недавно потерял жену.

Тео пожал плечами:

– Я не единственный, с кем случилось такое.

То ли он умело скрывал свои чувства, то ли был совершенно бесчувственным, как всегда подозревала Энни.

– Но кроме этого ты лишился сестры. И матери.

– Мне было всего пять лет, когда она умерла. Я едва ее помню.

– Расскажешь мне о своей жене? Я видела ее фотографию в Сети. Красивая женщина.

– Красивая и независимая. К таким женщинам меня всегда влекло. – Энни мало что знала об этих качествах. – Вдобавок Кенли отличалась редким умом. И целеустремленностью. Но больше всего меня завораживала ее независимость.

В жизненной игре Энни не принадлежала к числу победителей, что ясно показывал счет: Кенли Харп – четыре, Энни Хьюитт – ноль. Не то чтобы Энни ревновала к покойнице, просто ей страстно хотелось быть такой же независимой. Впрочем, ослепительная красота и феноменальный ум ей бы тоже не помешали.

Будь на месте Тео кто-то другой, она сменила бы тему разговора, но их отношения вышли далеко за границы нормального, так что Энни беззастенчиво задала интересующий ее вопрос:

– Если твоя жена обладала всеми этими достоинствами, почему же она убила себя?

  77