— Марлоу, ебаный придурок, эти джентльмены хотят выпить, мигом прими у них заказ и немедленно возвращайся, а не то я тебе жопу порву!
невероятно, но на лице Л. не отражалось ни капли боли, и хотя все морщины остались, они казались просто речушками — или пришитыми, или нарисованными, или налепленными, эксцентричное лицо, желтое, лысина, крошечные глазки, безнадежное и ничтожное лицо — это на первый взгляд, но тогда как он мог написать все свои книги? «о, у Мака большой хуй! у-у, Мак обладатель огромного члена! какой у Мака хуина! у Мака самый огромный хуй в городе, наибольший к западу от Миссисипи, все говорят о хуище Мака, ох, блядь, вот это хуина!..» и так далее. в общем, в плане стиля Л. сделал всех, но, как по мне, это все равно утомительно.
вернулся Марлоу с выпивкой, и вот в чем ему не откажешь: налил он щедрой рукой и довольно крепко, оставил стаканы и важно удалился, я обратил внимание на то, как покачиваются его ягодицы под обтягивающими брюками, когда он спешил на свою кухню, где дневал и ночевал.
Л. был уже прилично пьян, но залпом ополовинил свой стакан — любитель разбавлять скотч водой — и заговорил:
— я постоянно вспоминаю тот отель в Париже, где все мы поселились: Кэй Джонсон[52], Хэл Норе[53], Берроуз — величайшие литературные умы нашего поколения.
— вы думаете, это помогало вашей работе, мистер Л.? — поинтересовался я.
дурацкий вопрос. Л. посмотрел на меня сурово, но потом одарил улыбкой:
— все помогает моей работе.
затем некоторое время мы просто сидели, пили и переглядывались. Л. побренчал звонком, и снова прибыл Марлоу дозаправить наши стаканы.
— Марлоу переводит Эдну Сент-Винсент Миллей[54] на японский, — объявил Л.
— прекрасно! — оживился Дженсен из «Нью маунтин».
я не видел ни хуя прекрасного в том, чтобы переводить Эдну Сент-Винсент Миллей на японский.
— я не вижу ни хуя прекрасного в том, чтобы переводить Эдну Сент-Винсент Миллей на японский! — заявил Л.
— ну, Миллей — это вчерашний день, а с современной поэзией что не так? — спросил представитель «Нью маунтин».
«молода, поспешна, поэтому и скисает быстро», — ответил я мысленно.
— дыхалки не хватает, — сказал старик, снова повисла пауза, было очевидно, что мы не нравимся друг другу. Марлоу курсировал между нами и кухней, поднося выпивку, мне казалось, что я нахожусь в какой-то жуткой глубокой пещере или участвую в бессмысленном отвлеченном кино, просто череда бессвязных сцен, во время очередной дозаправки Л. поднялся и залепил Марлоу оплеуху, крепко залепил, я даже не знал, что и думать: секс? скука? игра? Марлоу оскалился и слинял к прелестям Миллей.
— мой дом не переступит нога человека, который не может вынести как весь мрак этого мира, так и весь его блеск, — высказался Л.
— слушай, мужик, — заговорил я, — я думаю, что ты полное говно. И твоя писанина меня никогда не впечатляла.
— меня твоя тоже, Мид, — парировал старикан. — вся эта чушь про отсасывание у киношных звезд, да любой может отсосать у кинозвезды… это, блядь, не проблема.
— возможно, — согласился я. — но я не Миди!
старый хрыч, переведенный на восемнадцать языков, поднялся и, пошатываясь, направился ко мне.
— хочешь драться или ебаться? — спросил старпер.
— ебаться, — был мой ответ.
— МАРЛОУ! — завопил Л. влетел Марлоу, и Л. выкрикнул:
— ВЫПИТЬ!
а я уж было решил, что старый пень прикажет Марлоу спустить штаны и я удовлетворю свое желание, но не случилось, пришлось довольствоваться прыгающими ягодицами убегающего на кухню любителя Миллей.
мы начали новый раунд.
— вот так! — вступил Л. первым и щелкнул пальцами. — истеблишмент спекся! мы его спалили!
тут голова старика упала на грудь, и он засопел, спекся вслед за истеблишментом.
— пошли, — сказал Дженсен.
— погоди-ка…
я подошел к великому литератору и просунул руку за спинку кресла-качалки, прямиком к жопе старого мудака.
— ты что делаешь? — зашептал Дженсен.
— все помогает моей работе, — сказал я. — а эта скотина при деньгах.
присев, я вытянул кошелек.
— вот теперь пошли!
— да не надо бы, — промямлил Дженсен, пока мы продвигались к двери.
вдруг кто-то схватил меня за правую руку и тут же заломил ее за спину.
— перед тем как покинуть мистера Л., мы оставляем все деньги здесь — в его честь! — объявил переводчик Э. В. Миллей.
52
Кэй Джонсон — поэтесса и художник, видная фигура бит-движения, дружила с Джеком Керуаком, Грегори Корсо, Дэвидом Алленом и др.; в Греции при «черных полковниках» была арестована и провела несколько лет в заключении.
53
Хэл Норе (Гарольд Норе, Гарольд Норзе; наст, имя Гарольд Розен, 1916–2009) — американский поэт, входил в «ближний круг» У. X. Одена.
54
Эдна Сент-Винсент Миллей (1892–1950) — видная американская поэтесса, лауреат Пулицеровской премии 1923 г.