74 
осознавая, что это не может продолжаться долго, я все же чувствовал себя прекрасно, стал лучше выглядеть, лучше говорить, поправил походку, выправил осанку, поднаторел в сексе, как никогда раньше, все было отлично — по-настоящему.
но вот однажды я познакомился с женщиной, которая жила в большом доме напротив, обычным утром я сидел на крыльце, попивал пиво и бросал мяч псу. и тут появилась она. расстелила покрывало на лужайке и улеглась загорать, на ней был купальник-бикини — пара лоскутков, придерживаемых парой ниточек.
— привет! — сказал я.
— привет, — сказала она.
так продолжалось несколько дней — приветствия, и больше никаких разговоров, я осторожничал, кругом были бдительные соседи, с которыми зналась Мириам.
но у этой женщины было совершенное ТЕЛО, временами Природа или Бог, или кто там еще, решает создать СОВЕРШЕННОЕ ТЕЛО — для разнообразия, постоянно вы наблюдаете вокруг себя множество тел, но все они несовершенны: у одних слишком длинные ноги, у других — чересчур короткие, такая же фигня с руками, или, скажем, шея — то она слишком толстая, то излишне тощая, возьмем бедра — сплошь и рядом бедра завышены или занижены, но основная проблема с жопой, почти у всех жопа никуда не годится, жопа — сплошное разочарование: или слишком большая, или слишком плоская, излишне круглая или же вовсе нет никакой округлости, а то она и вовсе болтается, как инородное тело, будто бы ее прилепили впопыхах и напоследок, когда основные работы были закончены.
а ведь жопа — это душа секса! или даже лицо души секса!
у моей соседки напротив была и жопа, и все остальное просто тютелька в тютельку, со временем я узнал, что ее зовут Рени и что она работает стриптизершей в небольшом клубе на Западной авеню, в ее лице была характерная лос-анджелесская жесткость, вероятно, по молодости ей многое пришлось испытать, видать, не раз она ложилась под богатеньких и влиятельных самцов и теперь машинально включала охранную сигнализацию, мол, извини, братец, только без обид, но свое я слуплю.
как-то утром она заговорила со мной:
— я теперь загораю на заднем дворе, этот старый хрыч из соседнего дома подкараулил меня, когда я загорала перед домом, и ущипнул за задницу, прикинь, старый возбудился!
— серьезно?
— абсолютно, козлу, должно быть, уже лет семьдесят, а он еще щиплется, думает, если есть деньги, можно ручки распускать, есть один парень, который привозит ему свою жену каждый день, старик развлекается с ней, выпивает, поебывает как может, а вечером приезжает муженек и забирает свою бабу, они рассчитывают, что старый пердун, перед тем как отбросить копыта, отпишет им все свои денежки, господи, меня тошнит от людей, вот недавно хозяин заведения, в котором я работаю, толстожопый макаронник Грегарио, говорит мне: «детка, ты работаешь на меня, так что давай крути жопой не только на сцене», я ему ответила: «знаешь, Грегарио, я артистка, и если тебя не устраивает мое шоу, я ухожу!» я позвонила своему другу, он приехал, мы собрали весь мой реквизит и слиняли оттуда в считаные минуты, но не успела я приехать домой, как зазвонил телефон, это был Грегарио. Как он запел: «дорогуша, послушай меня, я прошу тебя вернуться! клуб без тебя умер, все только и спрашивают о тебе весь вечер, пожалуйста, возвращайся! я уважаю тебя как артистку и леди, ты настоящая леди!»
— дернешь пивка? — спросил я.
— почему нет.
я сходил за пивом, и Рени присоединилась ко мне на моем крылечке.
— а чем ты занимаешься? — спросила она.
— в данный момент ничем.
— у тебя милая подружка.
— да, она классная.
— а что ты делал до того, как стал заниматься ничем?
— да всякую дерьмовую работу, даже и рассказать нечего.
— я разговаривала с Мириам, она сказала, что ты рисуешь и пишешь, что ты тоже художник.
— ну, иногда я художник, а большую часть времени — ничто.
— я хотела бы, чтобы ты посмотрел мой номер.
— я не люблю клубы.
— а у меня в спальне есть сцена.
— не понял?
— пойдем, я тебе покажу.
мы прошли к ней в дом с заднего хода, и она провела меня в спальню, и действительно, большую половину спальни занимала настоящая сцена с настоящими кулисами. Рени принесла мне виски, воду и скрылась за кулисами, я налил себе крепенького.
спальню наполнили звуки музыки, это была «Бойня на Десятой авеню»[82], я отхлебнул виски, кулисы раздвинулись, и на сцену выпорхнула Рени.
74 
