102 
– Эй ты, ящерица! – крикнула она. – Смотри, что у меня есть!
Чудище не обернулось, мне пришлось его снова пощекотать палкой.
Ящерица лишь клацнула зубами в нашу сторону и отвернулась. Но вдруг замерла. Отшвырнула Горыныча лапой, ушла от удара воеводы, хвостом едва не придавила Леона. Ее ноздри хищно подрагивали, и хотя мы не ощущали запах, исходящий от цветка, чудище его почуяло. Медленно, настороженно качнулось на лапах и вмиг оказалось прямо перед нами.
Алинка вскрикнула, попятилась и упала в воду. Ящерица сомкнула челюсти, поймав пустоту, и черной тенью метнулась следом.
Что было дальше – никто из нас так толком и не смог вспомнить. Алина скрылась под водой, чудовище плюхнулось в озеро и растеклось черной жижей. Я прыгнула за подругой, в обжигающий холод этой черноты. Нырнула, поплыла. Мои пальцы поймали край одежды, потом руку. На поверхность мы вынырнули вместе. Нас тут же схватили – за руки, плечи, за волосы – и потащили куда-то… как оказалось, к берегу. Побросали на траву. Мы с подругой вцепились друг в дружку, стуча зубами, пытаясь согреться.
Озеро было полностью черным, даже отражение луны гасло в нем, и лишь у дальнего берега еще плескались слабые серебристые блики. Но скоро исчезли и они. Черное щупальце, вынырнув, вязко хлюпнуло по траве недалеко от нас, пытаясь зацепиться за землю, но соскользнуло. Следующую попытку пресек взмах Леонова меча. А потом в самом центре что-то булькнуло, по озеру разошлись медленные круги. Среди них показалось светлое пятнышко. Оно двинулось к нам, постепенно поднимаясь над поверхностью, и вскоре мы увидели макушку, а потом лицо той самой незнакомки, что посоветовала заманить ящерицу в воду.
Замерев, мы следили, как она подходит к скользкому берегу. На девушке не было одежды, и только длинные волосы укутывали ее пелериной. На руках она держала что-то темное, склизкое, неприятное, слабо пульсирующее и норовящее выскользнуть. Ступив босыми ногами на траву, незнакомка посмотрела на нас.
– Нужен огонь, – прошелестел ее тихий голос.
Арис первым опомнился, подхватил рюкзак, поставил передо мной. Запустив руку внутрь, я быстро нащупала коробочку сухого горючего, вручила Горынычу. Он высыпал белые кругляшки на траву, поджег. Искать хворост было некогда, но Леон набросал сверху сухих веток, подобранных у опушки. Огонь взметнулся яркими рыжими языками. Бледная девушка поморщилась, но все же подошла, остановилась в опасной близости от пламени, наклонилась над ним, опустила руки, позволив черному сгустку упасть. И отступила назад, покачнувшись.
Арис придержал ее за плечо.
– Спасибо, – сказал он. Помедлил и спросил: – Как твое имя?
– А я уже и не помню, – она улыбнулась. На ее руках и груди проступали темные пятна, словно ожоги. – Я в озере одна осталась… Жаль, теперь оно совсем пропадет.
– А если мы тебе поможем? – предложил Леон, все еще не убирая меч.
– Не сможете, – ответила русалка, запрокинула голову, глядя на звезды.
– И я уже не смогу. Мне времени только до рассвета осталось. Погибнет озеро.
Мы молча смотрели на огонь. Русалка постояла немного и присела рядом. Словно завороженная, она наблюдала, как растворяется сгусток черноты, прорастая рыжими лепестками пламени.
– Он страшный, – сказала вдруг. – И красивый. Словно цветок. Хищный. Жестокий. Но после него чисто… Хорошо, что вы меня позвали. Лучше уж так, чем ждать и ждать…
– Позвали? – воевода посмотрел на русалку, на сына. Леон ответил недоуменным взглядом.
Русалка обернулась к нам с подругой.
– Она позвала, – бледная ручка указала на Алину. – Просила о помощи. Вот я и пришла.
И снова тишина, лишь костер потрескивает. Русалка сидит, обняв руками колени, иногда покачивается взад-вперед, словно околдованная.
– Идите, – говорит, не отрывая взгляда от огня. – Идите. Только… его оставьте. Не гасите. Я пригляжу. А может, не стану ждать рассвета…
Леон пытается возразить, натыкается на взгляд Ариса и, пряча в ножны меч, подхватывает с земли сумку. Забросив на спину рюкзаки, мы идем вдоль берега. В мокрой одежде неприятно, неудобно, но русалка сказала уходить, а значит, отдых будет позже, много позже.
Лес уже не кажется таким непроглядно темным. На опушке я, не выдержав, оборачиваюсь.
Костер горит ровно, изредка подбрасывая в воздух яркие искры. Маленькая тонкая фигурка сидит близко-близко, едва не обжигаясь, и, покачиваясь взад-вперед, все так же зачарованно смотрит на огонь.
102 
