– Я уже думал, за мной пришли, – Максим покачал головой, моргнул несколько раз, словно все еще не верил собственным глазам, и пробормотал: – Вот это встреча!
Солнце поднялось высоко и уже начинало припекать. Зато в доме было прохладно, из горницы на нас дохнуло свежестью чисто прибранного и хорошо проветренного жилища. Максим плохо держался на ногах, и после радостных приветствий Леон сам повел его внутрь, поддерживая под плечи. Алина суетилась рядом, понимая, что может понадобиться ее дар лекарки. Арис шел позади всех. Его, в отличие от нас, встреча с Максимом не порадовала.
Сказав, что Силантий Андреевич вот-вот вернется, хозяйка вышла за водой. Воевода и Горыныч первыми сели на длинные, застеленные дорожками лавки – не стесняясь, на правах давних знакомых. Арис небрежно сбросил на пол сумку и осторожно, уважительно уложил отобранный у дружинника меч. Леон и Алина усадили Макса, а я пристроилась на облучке рядом с ними.
– Как ты здесь, какими судьбами? – спрашивал Леон.
– Что у тебя болит? Чем помочь? – Алина взволнованно заглядывала Максиму в лицо, отчего тот чувствовал себя почти счастливым – глаза его блестели, а губы сами разъехались в глупой влюбленной улыбке. Вряд ли Леон этого не замечал… До меня сейчас никому дела не было, и, прислушиваясь к словам друзей, я пользовалась отсутствием хозяев и бесцеремонно разглядывала все вокруг.
Горница была просторной, не заставленной мебелью и очень чистой – с широким столом, длинными лавками, прозрачными занавесками на небольших окошках. В вазочке на подоконнике – свежие полевые цветы. На беленых стенах кое-где висели тканые коврики. В уголке помещались полочки с рукоделием, вязальные спицы и крючки показались мне очень похожими на наши, современные. На верхней полке, рядом с расписанным глиняным кувшином, сидели две самодельные куколки в пестрых нарядах, с черными глазками-бусинками и маленькими красными точечками вместо губ. Еще одна куколка, поменьше и поскромнее, пристроилась на сундуке, не слишком заметная возле стопки сложенных одеял.
– Как я рад, что все-таки вас встретил, – правой рукой Макс обнимал Леона, левой – куда нежнее – Алинку. – Я ведь в столицу ехал, надеясь вас найти, но в пути задержался.
– А с чего ты решил, что мы в столице будем? – насторожилась подруга.
– А что еще я мог подумать? – удивился Максим. – После того, как в Лещаны каменную голову привезли и княжеский указ, только дурак не догадался бы, что Леон в столицу поедет отца выручать. Ясное дело, что ловушка, но… – он пожал плечами, глядя на воеводу, – как ни странно, у вас таки получилось.
Дверь негромко хлопнула, вернулась хозяйка с высоким кувшином. Не воды – кваса.
– Заждались, небось.
Она разлила мутноватую жидкость по кружкам, и мы с подругой не сразу решились даже попробовать, потому как пахло не то чтобы неприятно – непривычно. На вкус оказалось терпимо, воевода так вообще похвалил.
А вскоре и сам Силантий Андреевич пришел: невысокого роста, ниже Горыныча, плечистый, коренастый, с загорелым круглым лицом и длинными светлыми усами. Местный староста. Поздоровался со всеми, мужчинам руки пожал. А когда Алексей Леопольдович про лошадей спросил, нахмурился.
– Одного коня я одолжить смогу. А вот что до остальных… Наши могут не дать.
– Отчего же? – удивился воевода.
– Недавно стражи людей из Черемши прогнали, вот и боятся люди, что со дня на день и нас прогонят.
– Аномалия там была, – вставила хозяйка. – Как слух пошел, народ клунки пособирал, чтобы чуть что – не с пустыми руками убегать. Поэтому ни лошадей, ни уж тем более повозки могут не дать. Разве что, – она откинула косу за плечо, хитро усмехнулась, – разве что вы ближе к вечеру попросите.
И в ответ на наше удивление пояснила:
– Так праздник сегодня! Народ раздобреет, авось и договоритесь.
– Кто ж в праздник договариваться будет? – недоверчиво проворчал Горыныч.
– Так вы ж не сами пойдете, – хихикнула женщина и красноречиво посмотрела на мужа.
* * *
Кроме хозяйской спальни в доме имелось еще две. В одну поселили мужчин, в другую – нас с Алиной. Устроившись поудобней, подбив плечом подушку, я еще какое-то время смотрела на куколку в темно-красном сарафане, примостившуюся на маленькой деревянной полочке. Отчего-то кукла напомнила мне знахарку Марфу из Осинок. Возможно, потому, что у тряпичной красотки на груди лежали несколько низок мелких бусин, да и платок – розовый, цветастый, завязан похоже – «рожками». Наверное, эти куклы – главное хозяйкино увлечение. Пока шли к комнате, я заметила их даже в коридоре, на полочках и подоконничках. Много-много, и все разные: одни из лоскутков, какие под руку попали, другие – нарядные, опрятные, в специально сшитой одежке, с украшениями, у одних лица вышиты, у других – краской нарисованы или угольком. «Позже рассмотрю», – решила я и, наконец, закрыла глаза.