ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  44  

– Спасибо, – весть об отъезде меня огорошила, но ведь не стоило ожидать, что Горыныч и впрямь станет отсиживаться дома до весны? Я поплотнее запахнула теплую кофту. – Ты надолго?

Он пожал плечами, глянул на приоткрытую дверь нашей с Алиной спаленки.

– Подруга твоя спит?

Я кивнула.

– Приглядывай за ней.

Вздыхаю:

– Пригляжу…

Дверь закрылась. Из украшенного морозным узором окошка я видела, как Горыныч в распахнутом тулупе и с сумкой на плече идет к калитке. Оказавшись на улице, останавливается, нахлобучивает шапку. Оглядывается. Поправляет сумку и, вытащив из-за пояса свои огромные рукавицы, быстро уходит по заметенной дороге в спящий зимний лес.

Часть вторая. На заповедной земле

Свежий ветер холодит спину, забираясь под влажную ткань рубашки. Песок везде – под руками, на лице, одежде. Едва слышный шепот воды, ласкающей босые ступни. И небо – огромное, широкое, в багровых отсветах угасающего заката. Там, в сказочной вышине, вьются темные силуэты, то превращаясь в маленькие точки, то приближаясь, спускаясь ниже, проносятся над берегом… Он силится рассмотреть летунов, но не может – глаза слезятся от песка. Только слышно, как громко шелестят и хлопают над головой огромные крылья…

В комнате – жарко и немного душно. Книжные полки до самого потолка, разобранная кровать. Темноволосый худощавый парень дремал, положив голову на ладони с длинными, костлявыми пальцами.

– Снова спишь за столом? – безразличный голос сестры прогнал сновидение. Парень встрепенулся, раздраженно зыркнул из-под длинной челки.

Алла, или, как ее ласково называли родители, Алика, стояла рядом, чуть опустив голову, перебросив через плечо жиденькую черную косичку. На бледном треугольном личике – почти белые губы и темные глаза в обрамлении длинных ресниц. Тоже, впрочем, жиденьких.

– Где хочу, там и сплю, – раздраженно буркнул он. – Не смей меня будить!

– Я не будила. Просто сказала… – все тот же безразличный тон, взгляд блуждает по полу, стенам, подбирается к окну. Плотно закупоренному. – Там сегодня тепло…

– Тепло. А мы сидим тут, как в погребе, – парень отодвинул подальше учебники, тетради. Некоторые бумаги, неосмотрительно оставленные на столе, прибрал в ящик. Перевел дыхание, успокаиваясь.

Нет, на сестру сердиться не стоило – родители просто берегли ее от сквозняков. Зато вчера она была на улице, гуляла с матерью возле дома. И позавчера. А он – дурак – отказался. Хотя… лучше уж так, в четырех стенах, изредка выглядывая в окошко на проходящую мимо жизнь, чем ехать в ненавистной коляске и ловить сочувственные взгляды знакомых и незнакомых людей. Однажды, вернувшись с такой прогулки в пресквернейшем настроении, он сидел у окна и услышал, как внизу, под подъездом, одна соседка говорила другой:

– Надо же, такой симпатичный парень – и калека. На всю жизнь! – в голосе прозвучало какое-то противоестественное удовольствие. И даже будто причмокивание – старая сплетница смаковала чужие несчастья, словно сахарные леденцы.

– Да уж, бедненький мальчик, – поддержала ее собеседница. – И родителей жалко! Хорошие люди, работящие, а с детьми не повезло. Сын вот теперь инвалид, да и дочь тоже недолго протянет.

Если б в эту минуту случилось чудо, и он смог бы встать на ноги, и если б снова случилось чудо, и у отца в шкафу нашлось ружье… Но чуда не случилось. Он сидел, сжав кулаки в бессильном гневе и кусая губы. Хотел выглянуть в окно и крикнуть что-то злое… но что именно? Все казалось глупым.

О подслушанном разговоре он никому не сказал, но с тех пор не мог себя заставить выйти… выехать на улицу. Если б ночь – это еще ничего, но родители слишком уставали, чтобы устраивать прогулки по ночам.

Самое обидное, что сплетницы были в какой-то мере правы: их с Аллой родителям не повезло. Им, наверное, вовсе не стоило иметь детей. Тратили бы свое время и деньги на отдых и удовольствия, а так треть зарплаты съедала оплата исследований, лекарств, санаториев и прочие неприятные вещи. А свободного времени не оставалось вовсе. Сестра с младенчества была слабенькой, врачи говорили – и года не проживет. Но Алика выжила. К добру ли? Разве можно назвать жизнью ее почти затворническое существование? Ни дня без лекарств, ни недели без врача. Ни месяца без скорой помощи у подъезда. Ходит бледная, тщедушная по дому, как привидение, говорит тихо. И даже если улыбается – как-то безразлично, не радуется ничему по-настоящему. И другим норовит радость испортить… Вот как сейчас: взяла и разбудила. Прямо посреди такого сна!

  44