39 
– А другое?
– Оказалось клочком шерсти белого пуделя. Выяснилось, что у шурина есть собака, и волосок с его пальто попал на орудие убийства. На допросе он сломался и во всём сознался.
– С вашей стороны было умно подойти к делу с научной точки зрения.
Итан пожал плечами, пытаясь скрыть удовольствие, которое он испытал от восхищённого взгляда Гарретт.
– Возможно, вам будет интересно узнать, что теперь появился способ отличить кровь животного от человеческой, – сказала она. – У птиц, рыб и рептилий кровяные тельца имеют овальную форму, тогда как у млекопитающих, включая человека, тельца круглые. Кроме того, они больше в диаметре, чем у большинства других существ.
– Откуда вы столько знаете о клеточных элементах крови?
– Я пытаюсь выяснить всё, что могу. – На её лицо набежала тень. – У моего отца заболевание крови.
– Серьёзное? – ласково спросил Итан.
Она ответила еле заметным кивком.
Понимая, какое горе её ожидало, зная, что она должно быть всегда жила, предвкушая его в недалёком будущем, Итану захотелось до неё дотронуться. Ему захотелось обнять Гарретт и пообещать, что будет рядом, и поможет пройти через сложный период. Но тот факт, что на самом деле он этого не сможет, вызвал в нём гнев, обычно самую легкодоступную из его эмоций, и Итан ощутил, как все мышцы в теле напряглись.
Услышав скрип ступенек и тяжёлую поступь, спускающихся вниз людей, они оба поглядели в сторону закрытой двери кабинета. Прихожую наполнили несколько голосов. Судя по звукам, мужчины, игравшие в карты с отцом Гарретт, собирались домой.
– Элиза, – спросил один из них, – почему доктор Гибсон не поднялась к нам наверх, как обычно?
– Доктор вернулась сегодня поздно, сэр, – последовал ответ горничной.
– Где она? Я бы хотел, по крайней мере, пожелать ей доброго вечера.
Голос горничной стал звучать выше.
– О, мистер Глейг, не получится, она с пациентом.
– В такое время? – недовольно спросил другой мужчина.
–Так и есть, мистер Оксли. – В порыве вдохновения, Элиза добавила: – бедный парнишка сломал себе дверцовую кость.
Услышав незнакомое слово, Итан вопросительно посмотрел на Гарретт.
– Берцовую, – сказала она, сокрушённо уронив лоб на его плечо.
Итан улыбнулся и слегка её приобнял. Она благоухала, словно только что постиранные вещи, с примесью слабой солоноватой нотки прохлады. Он хотел проследить за ароматом, который исходил от нежной тёплой шеи и исчезал под лифом платья.
Снаружи, Элиза принялась рассказывать об опасном характере “дверцовых” травм, которые, если не лечить должным образом, могут привести к “коленной хромоте”, “щиколотковым ковыляниям” и даже “отрубации". Гарретт раздражённо вертелась, слушая, как горничная со знанием дела читает лекцию.
– Она обеспечивает нам прикрытие, – весело прошептал Итан.
– Но они выйдут за порог и начнут повторять её тарабарщину, – прошептала она в ответ, – и вскоре моя комната ожидания заполнится пациентами с дверцовыми жалобами.
– Это новая область медицины. Вы станете новатором.
Он услышал её приглушённый смешок. Она продолжала льнуть к нему, пока трое констеблей выражали сочувствие несчастному пациенту. В конце концов, мужчины разошлись, сердечно распрощавшись. Итан обнаружил, что его рука украдкой обвила Гарретт. Выпустить её из объятий казалось сродни попытке размотать стальную пружину.
– Вам лучше пойти наверх к отцу, – проговорил он с трудом.
– Элиза приглядит за ним несколько минут, пока я покажу вам стёкла. У меня есть крылья насекомых... пыльца... лепестки цветка. Что бы вы хотели увидеть?
– Внутреннее убранство двуколки, – мягко ответил он. – Я не могу оставаться с вами наедине, дорогая.
Гарретт коснулась краёв его жилета, зажав в пальцах тонкую кожу.
– Итан. – По её лицу разлился румянец, словно свет заструился сквозь розоватое, покрытое инеем стекло. – Я не хочу прекращать наши отношения. Мы... мы время от времени могли бы тайно встречаться. Никому знать не обязательно. Мы не будем заявлять друг на друга права. Просто... получать удовольствие.
Итана убило, то, как она подбирала слова, это так сильно отличалось от её обычной решительной манеры речи. Он мог только догадываться, что ей стоило поступиться своей гордостью. Ему было не совсем понятно, какое конкретно предложение ему делала Гарретт, и знала ли она сама. Не то чтобы это имело значение. Чем бы она его не одарила, Итан жаждал этого больше всего на свете. Но он должен заставить её осознать невозможность таких отношений. И даже если бы они оказались осуществимы, сама их идея была её недостойна.
39 
