52 
– Мама родная, не то слово, – вздохнула Людмила и подкрасила губы своей любимой сиреневой помадой, как она всегда делала перед началом дня. – Скажи, почему ты такая невоспитуемая? Вообще невозможно!
– В смысле? – опешила я, а Людка просверлила меня длинным, колючим, как стебель розы, взглядом. Она залила меня с ног до головы холодом, как глазированную ледяную креветку. Я с усилием оторвала от нее взгляд и сосредоточилась на заполнении формы в компьютере. Мои первые клиенты вносили наличные.
– В прямом, – услышала я голос подруги. – Никогда о себе не думаешь. А я, между прочим, сегодня еду оплачивать тур. Я решила поехать на майские, захвачу праздничные дни на восьмое и девятое. Вот и ты бы тоже бросила все и поехала со мной. Что тебе мешает? Да и я должна ехать с родственницей?
– Ах, ты об этом, – вздохнула я. – Нет, на майские точно не поеду. Ну, прости. Может, в следующем году.
– В следующем году тебя медведь сожрет в твоих лесах, пока Гришка будет ставить палатку, – огрызнулась Людмила. – Ну почему ты не едешь? Двенадцать дней, одиннадцать ночей, а скидка сумасшедшая, в этом году получилось, что из-за кризиса никто никуда не поехал. Так правительство Турции чуть ли не самолет за нами присылает. Первая линия моря, три бассейна.
– У меня сейчас только все более-менее наладилось с Варварой, – покачала головой я, зачем-то пересчитывая вручную лежащие в металлическом лотке купюры. Голова работала плохо, и клиент с нетерпением наблюдал, как я перебираю пачку уже в третий раз. Наконец, я пропустила пачку через машинку. Надо было сразу так сделать. Что-то я расклеилась.
Все то же странное чувство мешало мне сосредоточиться на работе, рассеянность, смутное неприятное предчувствие… что это со мной? Я не могла выразить словами, но состояние было такое, как бывает, когда ты помнишь, что должна была сделать что-то важное, но забыла, что именно. И ты сидишь и перебираешь в голове, что же это может быть. Погладить Грише его костюм Джеймса Бонда? Записаться к стоматологу? Нет, не то. Цветы полить? Да Алевтина Ильинична их залила до того, что они скоро плавать начнут.
– Мы могли бы и Варьку взять! – возмущенно бросила Людмила. – В конце концов, что еще лучше отвлечет девчонку от ее большой любви, чем загорелые турецкие хлопцы?
– Этого мне только не хватало. Только она успокоилась, сидит дома, дальше Машки Гуляевой вообще не ходит и даже на все мои звонки отвечает! А ты предлагаешь окружить ее накачанными серфингистами? – фыркнула я, просовывая распечатанные бумаги следующему по очереди на подпись.
– Все равно. Ты даже не попыталась поговорить с Гришкой.
– ГИА…
– Опять ты про ГИА свое!
– Ты же сказала, поездка – на майские. ГИА тоже в мае, – заметила я ей.
– Но в конце. Да брось ты, когда бы мы ни собрались, ты нашла бы отговорку. Нет, просто с самого начала мне голову морочила, – всплеснула бумагами Людка. Я прикусила губу. Неприятное предчувствие продолжало изводить меня, как червоточина в яблоке. Я не могла расслабиться, не могла подумать о чем-то еще. Как будто вспоминала забытую фамилию актера, которого я где-то видела. Может, Гришке чего-то забыла сказать?
– Загорелые серфингисты нам самим бы пошли на пользу! – буркнула Людмила, и я посмотрела на нее выпученными глазами, полными негодования.
– Я замужняя женщина! – я фыркнула и облизала губы. – Не нужны мне никакие серфингисты.
– Ты какая-то сегодня напряженная и вообще! Это все от недостатка секса, – брякнула Людмила, и теперь уже не только я, но и клиенты посмотрели на нее с неподдельным интересом. Особенно один мужчина в черной кожанке, он заулыбался и принялся пялиться попеременно то на Людмилу, то на меня, явно интересуясь продолжением дискуссии.
– Вопросы? – уставилась на него подруга. – Паспорт давайте!
Мужчина тут же отпрянул, отвел взгляд и сунул в наш лоток свои документы. Людмила стукнула лотком со всей силы, достала паспорт и быстрым движением рук проверила страничку с семейным статусом. Одновременно она продолжила убеждать меня в моей неправоте.
– Ирка, ты ведешь себя, как старая бабка. Я ж не предлагала тебе с ними спать! Но одно их присутствие и внимание омолаживают и оживляют чувства!
– Не хочу ничего оживлять, – уперлась я. Может, Людмила и права. Вчера ночью, когда я пришла в спальню в Гришкином любимом «трио» – чулки, «пушап» и кружевные трусики, – он, подлец, уже спал. Пересидела я в ванной, признаю. Но кто ж мог ожидать, что муж так отключится! У него вообще-то шел по телевизору хоккей. Получается, он проспал сразу и хоккей, и секс! Так ему и надо. Может быть, Людмила права, и это меня гложет?
52 
