Особенно,... 
70 
Тихо пробормотав себе под нос: «И на том спасибо!» – Дарк поблагодарил Великого Горна за подарок и пошел по коридору довольно быстрым шагом. Осматривать незапертые помещения было некогда и в высшей мере неэтично, моррон не желал уподобляться неблагодарному гостю, который, как только хозяева отвернутся, начинает копаться в их грязном белье.
За поворотом был еще поворот, затем другой. То ли третий, то ли четвертый изгиб коридора вывел моррона в большой круглый зал, через который, как он помнил, они с сопровождающими проходили и который оказался совершенно пустым, если не считать четырех подпирающих довольно низкий свод колонн да надписей, украшавших стены подобно орнаменту. Возможно, в этих записях и крылись какие-то важные сведения, но Аламез не сбавил шага и даже на минутку не остановился, чтобы их получше рассмотреть. Читать по-махакански моррон всё равно не умел, а любоваться качеством выдолбленных на камне завитушек было крайне несвоевременно, да и если бы кто из припозднившихся гномов застал его за этим занятием, то мог бы и осерчать…
По дороге Дарку так никто и не встретился, впрочем, иного он и не ожидал. Что делать солдату в жилище, когда на подступах враг, а боевые товарищи готовятся к отражению штурма? Быстро пройдя, почти пробежав еще несколько коридоров, моррон очутился у лестницы, ведущей наверх. Сейчас подъем казался не таким уж и большим, число ступеней как будто поубавилось, хотя Аламез и понимал, что это всего лишь игра восприятия, ведь когда продвигаешься вслепую, окружающий мир не только кажется страшнее, но размеры предметов не поддаются точному определению, порой становятся больше, а порою и наоборот.
Поднявшись во внутреннее помещение казармы и сразу очутившись в паре шагов от входной двери, Дарк не поспешил наружу, а благоразумно решил обождать около полуминуты и немного привыкнуть к новому зрению, ставшему не только гораздо четче, но и способному различать цвета да причудливую игру теней. Теперь барак изнутри выглядел гораздо мрачнее, однако появились детали, подчеркивающие подземный колорит и усиливающие впечатление, что он оказался в прошлом, когда по этим пещерным тоннелям еще ходили торговые караваны, а здесь после очередного перехода отдыхали гномы. Немного портили картинку из былых времен отсутствие мебели с утварью да мирно похрапывающие на кроватях разведчики, которых защитники заставы то ли не посчитали нужным, то ли просто забыли разбудить, но от этих недостатков эстетического восприятия было куда проще отрешиться, чем попытаться их исправить. К тому же моррон пока не собирался вырывать Ринву с Крамбергом из крепких объятий чародейского сна. В свете предстоящей схватки с нарушителями гномьей границы у Аламеза не было времени даже вкратце пересказывать попутчикам суть состоявшегося разговора, да и в бою от обоих было бы больше хлопот, чем пользы. Трудно сражаться, когда приходится за кем-то приглядывать и когда подслеповатые напарники мешаются под ногами. Дарк не сомневался, что дар Великого Горна распространялся лишь на него.
Довольно быстро привыкнув к новым образам, Аламез наконец-то открыл дверь и тут же погрузился в мир, полный новых зрительных, обонятельных и слуховых впечатлений. С одной стороны, теперь заброшенная стоянка выглядела гораздо привлекательней, чему во многом поспособствовал представший моррону во всей красе цветового многообразия подземный ландшафт. С другой же стороны, куда омерзительней, и всё это благодаря свалке мертвых тел, не только источающей удушливое зловоние разложения, но и воспринимаемой глазом в мельчайших подробностях естественных процессов гниения, ржавления и иного распада. К счастью, у Аламеза не было времени ни всматриваться в кучи останков металла и плоти, ни уж тем более к ней принюхиваться. О том, что его ждут неотложные дела, напомнило дружное, надсадное пыхтение, доносившееся с берега.
Причиной возникновения этого естественного для любого живого существа, но редко слышимого в хоровом исполнении звука стали усилия примерно двух сотен гномов, скинувших с плеч доспехи, отложивших в сторону оружие и впрягшихся в самодельные хомуты. Неизвестно зачем они отделили от поднимающихся из ям станин тяжелые орудия и дружно тянули лямки, довольно успешно и быстро перетаскивая их с берега на небольшую возвышенность; туда, где, собственно, и располагалась караванная стоянка. Для чего это понадобилось и почему солдаты так утруждали свои тела перед боем, Аламез не понимал, но, к счастью, знал, у кого спросить.
70 
