47 
— Станцевать? — переспросила она. — Здесь? Сейчас?
— Да.
— Но я не могу без музыки. И у меня глаза завязаны.
— Как же без музыки? — хихикнул он. — Музыка будет. А вот глаза, пойми меня правильно, я тебе развязать не могу.
Вики услышала, как он отошел от нее, повозился, и в комнате зазвучали первые аккорды. Вики узнала танго, под которое они танцевали с Патриком в рекламном ролике.
— Давай же, Вики, — прорвался через звуки танго шелест голоса. — Я жду.
— А после того, как я станцую, ты отдашь кассету с роликом?
— Если станцуешь хорошо, Вики, я исполню все твои просьбы. Танцуй!
Вики сосредоточилась, расправила плечи, встряхнула руками и погрузилась в музыку. Вдруг оказалось, что годы тренировок и оттачивание танцевальных па до такой степени срослись с Вики, что ей не требовалось видеть окружающее. Тело само знало, куда двигаться и как реагировать на каждый такт. Танго в полной темноте возбуждало Вики, ей хотелось только одного — танцевать. И ее совершенно не интересовало сейчас, что единственным зрителем ее танца был ненормальный незнакомец, почему-то вбивший себе в голову, что танец Вики должен принадлежать только ему одному.
Вики танцевала, забыв обо всем и обо всех. Существовали только она, музыка и танго. Сейчас она была не в убогом номере сомнительной гостиницы, танцевала не для одного человека, нет, она была на танцполе и выступала перед огромным числом зрителей. Как раньше, как в то время, когда выступала в концертах вместе с Патриком.
И вдруг Вики застыла на месте. Она поняла, откуда это дежавю, преследующее ее, как только она вошла в эту комнату. И Вики стало жутко.
Она вспомнила автобус, направляющийся к месту съемки, Патрика, сидящего рядом с ней.
— У тебя новый одеколон? — спросила тогда его Вики.
— Да так, — ответил он. — Мама на распродаже купила.
Она узнала запах одеколона. Это был запах Патрика! Вот что ее беспокоило, вот что волновало.
— Что случилось? Почему ты остановилась? — прошипел ее мучитель.
Вики напрягла слух, пытаясь уловить в шипении знакомые нотки. Но у нее ничего не получилось. Как она ни вслушивалась, голос все равно был незнакомым. Или Патрик оказался слишком талантливым артистом?
— Почему ты не отвечаешь? — не отставал он от Вики. — Ты что-то задумала? Не советую, Вики. Узнав лишнее, ты не выйдешь из номера.
Он ничего не посмеет со мной сделать! — стучало в голове у девушки. Но нормальный инстинкт самосохранения не позволял ей сделать решительный шаг. Вернее, жест — сорвать повязку с глаз. Она просто стояла, опустив руки, боясь пошевелиться и не зная, на что решиться.
За нее все решил он. Вики услышала удаляющиеся шаги, звук открываемой, а затем закрываемой двери. А потом наступила тишина. Смолкла даже музыка, и лишь дыхание Вики нарушало эту тишину.
Вики сняла с глаз повязку и огляделась. В комнате никого не было. Лишь лежащая на столе кассета подтверждала недавнее присутствие в номере еще одного человека. Вики подошла к столу, взяла кассету и поднесла ее к лицу. Чуть уловимый запах так понравившейся ей несколько дней назад туалетной воды достиг ее носа.
— Этого не может быть, — вслух произнесла Вики, желая прогнать наваждение. — Это не мог быть Патрик.
Ей никто не ответил, и Вики, положив кассету в сумку, вышла из седьмого номера.
Не надеясь на успех, в фойе она все-таки подошла к портье и спросила:
— Вы не подскажете, кто зарезервировал на сегодняшний вечер седьмой номер?
Портье, не поднимая на нее глаз, ответил:
— Мы таких сведений не даем.
— Не тот ли человек, что только что вышел из гостиницы? — не отставала от него Вики.
Портье наконец посмотрел на нее.
— За последние полчаса мимо меня никто не проходил. Вы, когда входили в гостиницу, были последней.
Глаза портье казались такими честными, что Вики усомнилась в себе: а был ли с нею кто-то в седьмом номере и для кого она танцевала танго? Рука непроизвольно опустилась в сумочку. Кассета лежала там.
18
Нет ничего страшнее, когда привычный, всегда казавшийся таким надежным мир, рушится, разваливается, и ты ничего не можешь поделать.
Именно в таком состоянии и находилась Вики. Непонимание того, что же творится с ней и вокруг нее, настолько выбило ее из колеи, что домой она приползла из последних сил.
Мать и отец сразу же вышли к ней навстречу, лишь только она открыла дверь.
47 
