Особенно,... 
42 
– Мне не нужна ни ваша свобода, ни ваша собака! – отрезала Салима, вновь замыкаясь в себе. Впрочем, длилось это недолго. Стоило им с Саймоном войти в музыкальный магазин, как она вновь оживилась.
Она выбрала для себя двадцать новых дисков – записи старых и новых рок-групп. Вкусы у нее были весьма эклектичные, но Саймон счел это даже оригинальным. Поход за дисками доставил удовольствие им обоим. Что ж, может, через музыку он сможет узнать ее ближе?
Главное, чтобы был результат.
После музыкального магазина он отвел ее в кафе. Салима заявила, что не хочет есть, но он настоял на своем, сказав, что умирает от голода. Что, разумеется, было неправдой. Однако Салима не стала капризничать. Сидя за столиком в кафе, они постоянно болтали – о том, что ее интересует, каковы ее жизненные воззрения, ее идеалы и принципы, о том, что отец почти не видится с ней, о карьере ее матери. Короче говоря, она сама положила ключи от царства к ногам Саймона.
Для Блейз день начался паршиво. Рано утром, еще даже не взбодрившись чашкой кофе, она столкнулась нос к носу с Саймоном. Он был в кухне еще до того, как она успела полностью проснуться. Она терпеть не могла вести по утрам разговоры. Даже с теми, с кем спала прошлой ночью. Раннее утро для нее – священное время. Сегодня же в ее жизнь вторгся посторонний человек. Вторгся в тот самый миг, когда протянул ей чашку кофе и все испортил.
Затем не пришла ее парикмахерша. Ее заменили другой, но новая сделала черт знает что с ее головой, и Блейз, выходя в эфир, была убеждена, что выглядит как огородное пугало.
В довершение всех бед, после утреннего эфира она заметила, что Сьюзи Кью беззастенчиво строит глазки одному из директоров телеканала, который оказался в студии. От одного только вида этой нахалки Блейз сделалось нехорошо. Она даже испугалась, что ее вырвет.
Остаток дня прошел ничуть не лучше. Талли был в отпуске, и ей выделили водителя, которого она не любила. Вечером, когда Блейз, по причине дорожных пробок, добралась до дома на час позже обычного, ей хотелось одного – принять ванну и поскорее лечь спать. Вместо тишины ее встретил грохот стереосистемы, которой сама она никогда не пользовалась. Все понятно: это Салима слушает музыку. Из кухни доносились голоса. Блейз с недовольным лицом направилась прямо туда.
– Что вы тут делаете? – строго спросила она у Саймона. День заканчивался так же, как и начался: Саймоном на кухне.
– Готовим ужин, – спокойно ответил тот. На нем был передник. Салима подавала ему нужные ингредиенты. Их день прошел на славу. Салима научила его отличать стиль «рэгги» от «ска». Выяснилось, что она, как и Саймон, любит джаз и блюз. Они купили массу новых записей. Правда, песня, которая в данный момент доносилась из стереосистемы, не относилась к разряду любимых песен ее матери.
– Ужин будет готов через десять минут, – добавил Саймон. – Или чуть больше, если вы не очень торопитесь.
– Я же сказала вам, что не нужно готовить ужин, – оборвала его Блейз. – И вообще, я не голодна.
Последняя фраза прозвучала довольно грубо.
– Зато мы проголодались, – спокойно возразил он. – Мы можем поесть и одни, без вас.
Блейз гордо направилась в свою комнату. Саймон поставил в духовку суфле. Салима сидела с ним рядом.
– Кстати, что вы там такое готовите? – обернулась Блейз. Вопрос прозвучал с неподдельным интересом – запах был и впрямь аппетитный.
– Увидите. Надеюсь, вам понравится. Это старинный семейный рецепт, который я выведал у одного парижского повара. В моей семье никто, кроме меня, не умеет готовить. Стряпня моей матери вас точно свела бы в могилу, за исключением разве что кровяной колбасы. Ее я очень люблю.
– Фууу, – поморщилась Салима. После музыкального магазина они зашли в мясную лавку, и теперь Саймон готовил «жиго», баранью ногу, богато сдобренную чесноком. Дразнящий запах проникал даже в комнату Блейз, чем действовал ей на нервы. Тем не менее, вымыв лицо и руки, она вернулась обратно в кухню. Ей было любопытно взглянуть на вынутое из духовки суфле. От удивления у нее вытянулось лицо.
Стол был накрыт на троих. Саймон поручил сделать это Салиме. Та призналась, что последний раз делала это в детстве. Еще до того, как ослепла, предположил Саймон. Последние одиннадцать лет она вообще ничего не делала по дому.
– Вы приготовили суфле? – удивилась Блейз. Когда они втроем сели за стол, она даже немного смягчилась. Что ни говори, а суфле получилось превосходное. Все взяли добавку. Что касается «жиго», то оно, как говорится, было пальчики оближешь. В качестве гарнира Саймон приготовил картофельное пюре и салат; на десерт были поданы фрукты. В общем, ужин получился выше всяческих похвал.
42 
