Особенно,... 
38 
Примерно в восемь часов вечера Блейз снова зашла на кухню. Они так и не поужинали, но она не была голодна. Саймон сидел за кухонным столом, на котором стоял его ноутбук. Когда вошла Блейз, он поднял голову. Меган прислала ему по электронной почте письмо, написала, как сильно по нему скучает и как опечалена. Саймон тоже был опечален, но отвечать ей не стал. Он выключил компьютер и вопросительно посмотрел на Блейз.
– Может, приготовить вам ужин? – предложил он, вставая из-за стола. Ему казалось, что он непременно должен что-то для нее сделать. К тому же Салима дала ему понять, что не желает его присутствия в своей комнате, и он был вынужден вернуться в свою клетушку, но там негде было даже сесть, кроме кровати. Вот и пришлось прийти с ноутбуком на кухню.
– Я, пожалуй, закажу пиццу с доставкой, – уклончиво ответила Блейз. По крайней мере, пиццу Салима любит и наверняка будет есть. – Или суши.
– Может, я все-таки приготовлю омлет? Или спагетти? Все это готовится очень быстро.
От омлета Блейз не отказалась бы. Однако ей не хотелось в этом признаваться, и она отрицательно покачала головой.
– Не надо, – ответила Блейз и по телефону заказала пиццу. Саймон не стал настаивать на своем. Блейз спросила у него, какую пиццу он предпочитает, и он ответил, что любую, кроме той, что с анчоусами. Блейз мысленно одобрила его выбор. Для Салимы она заказала маленькую «маргариту». Как только заказ доставили, она позвала дочь. Салима вышла из спальни и села за кухонный стол. Саймон с интересом наблюдал за тем, как мать отрезала ей кусок пиццы, как положила на тарелку и придвинула к дочери. Ели молча, никто не произнес ни слова.
После ужина Салима вернулась в свою комнату, а чуть позже легла в постель. Блейз сообщила Саймону, что она лично проверила инсулиновую помпу, так что ему не нужно делать это самому.
Саймон заметил, что свет в кабинете Блейз горел еще долго. Он тоже сидел за компьютером и даже прочел еще два письма от Меган, в которых звучало уже настоящее отчаяние, но отвечать опять-таки не стал. Наконец усталость дала о себе знать, и Саймон пошел в свою каморку. День выдался долгий и тяжелый. Кроме того, Саймон едва ли не кожей чувствовал, что ему в этом доме не рады.
Когда в четыре часа утра прозвенел будильник, Блейз чувствовала себя так, будто накануне ее отходили палкой. Сказывались суматоха и напряжение трех последних дней. Шокирующее известие о смерти Эбби, похороны, закрытие школы на карантин, появление в ее квартире Саймона. Плюс необходимость в ближайшие три месяца присматривать за Салимой. И все это свалилось на нее разом. Единственное, что утешало, – это то, что Саймон знал, как важно контролировать уровень сахара в крови, умел следить за работой инсулиновой помпы, в том числе и ночью. Короче, знал, что делать с больным диабетом.
В этом Саймон, конечно, незаменимый помощник, и это радовало. Но все остальное в нем страшно нервировало Блейз. Само его присутствие в ее доме казалось незаконным вторжением на личную территорию и было, так сказать, абсолютно против шерсти. Она тщетно пыталась скрыть свое раздражение. Не хотелось, чтобы это заметила и Салима. Ее дочь и без того не в восторге от своего нового воспитателя. Не хватало еще, чтобы ее неприязнь усилилась.
Салима с самого начала возражала против того, что Саймон поедет вместе с ними в Нью-Йорк. Но Блейз объяснила ей, что другого выбора у них нет и ей придется с этим смириться. Салима была вынуждена пойти навстречу матери, правда, крайне неохотно. Как бы там ни было, Блейз не допустит войны в своем доме. Ей это абсолютно не нужно. Да, пока без Саймона ей никак, во всяком случае, еще какое-то время. Так что, нравится он им или нет, волей-неволей нужно находить общий язык. Даже если Салима против.
Блейз медленно выбралась из постели. Перспектива провести еще один лихорадочный день, правда, теперь уже на работе, ее не вдохновляла. Это и Сьюзи Кью, и проекты, над которыми она сама сейчас работает и которые остались незавершенными из-за событий последних трех дней. Вот чем ей придется заниматься весь день. Блейз не стала принимать ванну, ограничившись душем. Хотелось побыстрее взбодриться, даже если при этом придется намочить волосы. Ничего страшного, парикмахерша в студии приведет их в порядок.
Ее длинные, до плеч, рыжие волосы были все еще мокры, когда спустя полчаса, в белой рубашке и серых брюках, еще не накрашенная, она вошла в кухню. Ей отчаянно нужна была чашка кофе. С газетой в руке она шагнула на кухню и тут же вскрикнула от неожиданности, увидев за столом Саймона.
38 
