Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
169 
Александр, вероятно, обучался в Киевской духовной академии. Хотя дкументальных подтверждений этому нет.
В 1765 году он поступил на службу в канцелярию графа И.А. Румянцева. Безбородко довольно быстро завоевал доверие начальника и во время Русско-турецкой войны 1768–1774 годов успел проявить себя; храбрым офицером, отличившимся в битвах при Ларге и Кагуле, и способным чиновником — он вел секретную переписку фельдмаршала.
В 1775 году по рекомендации Румянцева Безбородко назначили статс-секретарем Екатерины II. «Представляю Вашему Величеству алмаз в короне, сказал Румянцев императрице. — Ваш ум даст ему цену». Действительно, среди утонченных екатерининских придворных этот «алмаз», доставленны из Малороссии, выглядел грубым провинциалом. Безбородко не говорил по французски, не был обучен изысканным манерам. Но это не помешало ему сделать блистательную карьеру. В отличие от многих своих предшественников он оставался главным докладчиком императрицы около 20 лет, совмещая эту работу с другими важными государственными делами: был дирек|тором Почтового департамента, членом секретной экспедиции Сената, также всевозможных комитетов и комиссий.
Однажды в разговоре с Безбородко императрица коснулась какого-то закона; он прочел его наизусть, и когда государыня приказала подать книгу, он, не дожидаясь, когда ее принесут, сказал, на какой именно странице напечатаны те самые слова.
Уникальная память Безбородко, пожалуй, более всего поражала современников. Е.Ф. Комаровский рассказывал, что перед отъездом в Вену великий князь Константин послал его, своего адъютанта к Безбородко осведомиться, кому и какие подарки надо будет делать при венском дворе. Александр Андреевич стал ему «рассказывать, как будто читал родословную венских вельмож, кто из них чем примечателен, кто и в какое время наиболее оказал услуг двору нашему». Комаровский слушал около часу с большим вниманием и любопытством. Безбородко перечислил всех вельможей, которых им предстояло увидеть.
«Потом он сел и написал своею рукой список всех, которым должно дать подарки и какие именно… Граф, конечно, и о прочих дворах имел такие же сведения».
При такой памяти Безбородко за два года выучил французский язык, а потом еще немецкий и итальянский. Уверяли, что он владел также латинским и греческим.
Официально Безбородко ведал прошениями на высочайшее имя, но в действительности ему поручались особо трудные дела самого разного свойства, которые требовали деликатности и такта. Он обладал «редким даром находить средства для благополучного исхода самых щекотливых дел».
Главным поприщем Безбородко стала внешняя политика. В России тогда вырабатывалась новая внешнеполитическая доктрина, в основе которой лежал так называемый «Греческий проект», предусматривавший восстановление Византийской империи со столицей в Стамбуле и русским ставленником на троне. Идея эта впервые была сформулирована, по-видимому, именно Безбородко в меморандуме, который он составил и подал в 1780 году императрице.
В том же году он сопровождал императрицу при ее свидании с австрийским императором Иосифом II в Могилеве и принимал участие в переговорах о тайном союзном договоре. Во время могилевской поездки Безбородко не только успешно справился со всеми организационными делами, но и проявил немалые дипломатические способности. Эта поездка положила начало его возвышению. Вскоре он был назначен в Государственную коллегию иностранных дел и в Государственный совет, оставшись статс-секретарем императрицы.
Безбородко отличался выдающимися способностями в разработке новых дипломатических комбинаций и служил связующим звеном между империатрицей и коллегией иностранных дел.
Никто из сотрудников Екатерины «не мог в труднейших случаях и какой бы то ни было отрасли государственного управления представить государыне такого ясного доклада… когда императрица давала приказания написать указ, письмо или что-либо подобное, то он уходил в приемную по расчету самой большей краткости времени, возвращался и приносил сочинение, написанное с таким изяществом, что ничего не оставалось желать лучшего».
К началу 1780-х годов в канцелярии Безбородко сосредоточились почти все дела, «восходившие на утверждение или решение императорской власти», то есть дела всех учреждений, составлявших государственный механизм.
В 1780 году Безбородко был причислен к коллегии иностранных дел, а после смерти в 1783 году Н.И. Панина стал вторым ее членом. В этой должности он и состоял вплоть до кончины Екатерины II. Но поскольку место канцлера все это время оставалось вакантным, то главным исполнителем воли императрицы и ее первым советником в делах внешней политики был именно Безбородко. Ему направляли из-за границы депеши, с ним вели переговоры иностранные представители в Петербурге, он ргулярно докладывал императрице обо всем, что обсуждалось и решалось в коллегии. Приняв деятельное участие в создании системы вооружение нейтралитета, Безбородко подписал соответствующие конвенции с Голландией, Пруссией, Португалией и Неаполем.
169 
