94 
Кикуко же все время хранила молчание и не поднимала глаз на гостей. Коринна сначала приняла это за демонстративное нежелание знакомиться с ней, но Джейрд объяснил, что жена Кулиано ведет себя так всегда и со всеми. Исключение она делала только для своих детей, да и то не часто. Джейрд не мог даже припомнить, когда ему в последнее время удалось услышать от Кикуко хоть слово.
Обед подали во дворике, и Коринна смогла насладиться не только изумительной гавайской кухней, но и восхитительными красками заката.
Стемнело. Кулиано развел костер и, усадив гостей вокруг огня, снова начал петь. Джейрд слушал, прислонившись к мощному стволу дерева, а Коринна сидела рядом, наслаждаясь музыкой и ароматом цветов.
— Ты давно знаком с Кулиано? — шепотом спросила она.
— Я его знаю всю мою жизнь. Помнишь Леонаку? Он говорил, что ты приезжала к нему на стройку.
— Да, отлично помню.
— Так вот, Кулиано — его отец. Мы с Леонакой росли вместе. Он мне близок, как родной брат, хотя на самом деле мы довольно дальняя родня.
— А я думала, что вы просто друзья, а вовсе не родственники.
— Нет, мы кровная родня, хотя и дальняя.
— Но ведь Кулиано — гаваец?
— А ты наблюдательна, детка, — усмехнулся Джейрд.
Коринна смутилась, но решила все же выяснить все до конца.
— Может быть, расскажешь, в чем дело, — спросила она.
— У нас с Леонакой общая прапрапрабабушка. Ее звали Леомини Наяхе. Так что в моих жилах тоже течет гавайская кровь, хотя и совсем немного. Хочешь, расскажу все подробно?
— Очень.
— Леомини была прелестной девушкой. Она жила на острове Кауай, где в 1778 году высадился капитан Кук. Ты ведь слышала о капитане Куке, милая?
— Джейрд, перестань. Кто же не знает о капитане Куке?
— Ну так вот, Кук высадился на острове, и туземцы приняли его за божество. Трудно было представить более гостеприимную встречу. Ты ведь уже заметила, что островитяне — веселые и беззаботные люди. Они готовы предоставить белым пришельцам все, что те только пожелают. Леомини отдалась одному из матросов Кука, о котором знала только, что звали его Питер. Вскоре корабли Кука покинули остров, а вместе с ними навсегда скрылся за горизонтом и возлюбленный Леомини. Она вскоре родила мальчика и назвала его Макулиало. Позже Леомини вышла замуж за одного из гавайцев и родила еще двоих детей — мальчика и девочку. Муж Леомини усыновил ее первого ребенка, относился к нему, как к родному, и все-таки мальчик чувствовал себя отверженным.
Кук открыл белым дорогу на острова, и они стали прибывать все чаще и вести себя все более агрессивно. Дело доходило до кровопролития, и отношение к белым пришельцам резко изменилось. А Макулиало был больше похож на белого, чем на туземца.
В 1794 году он, будучи пятнадцатилетним юнцом, нанялся на китобойное судно и отправился в Америку. Он вернулся через пять лет, и не один, а с сыном, прижитым от американской проститутки, которой вовсе не нужен был ребенок. Если бы Макулиало не забрал его с собой, она скорее всего продала бы ребенка.
— Но это же чудовищно! — воскликнула Коринна, не сдержавшись.
— Слушай дальше. Макулиало поручил мальчика попечению своей матери. Киака, так он назвал своего сына, вырос на острове Оаху, но на Гавайях не остался. Он отправился сначала в Англию, а потом в Ирландию. Там он женился, и в 1820 году на свет появилась Коллин Наяхе. Киака решил остаться в Ирландии, и его дочь выросла в европейской среде. В 1839 году она вышла замуж за французского купца Пьера Курдэна, а через год родилась моя мать.
Джейрд начал рассказывать о своей матери, и его голос стал мягче, а лицо засветилось нежностью.
— Детство Ранэль прошло во Франции, а затем она с родителями отправилась в Сан-Франциско.
— Это время золотой лихорадки, правда?
— Правильно. Тогда вокруг Сан-Франциско начали мыть золото, но моему деду не повезло. Он был прирожденным торговцем и вскоре вернулся к любимому делу. Три года он с семьей колесил по всей Америке, наконец осел в Бостоне и открыл там небольшой магазинчик.
— И именно тогда Ранэль встретила моего отца?
— Да, именно тогда. Но после того как твой отец разорвал помолвку, она уже не могла оставаться в Бостоне. Ее родители умерли, надвигалась гражданская война, и Ранэль решила бежать на Гавайи. Ведь там у нее была дальняя родня, у которой Ранэль надеялась найти поддержку, и не ошиблась. И Акела, и Кулиано прекрасно знали историю своей семьи, Леомини и ее первого сына. Акела приютила девушку у себя, и Ранэль не была никому обузой. Она работала в школе, учила маленьких островитян английскому и французскому. Потом она познакомилась с моим отцом, и они поженились. Остальное тебе известно.
94 
