38 
Если он хотел запугать Таню, то ему это удалось. До этого момента она и думать забыла про обещание Штефана наказать ее за невыполнение их договора. Теперь, когда все сорвалось, получалось, что его угрозы перестанут быть только угрозами. Она натворила достаточно, чтобы привести в бешенство любого, даже самого спокойного человека. Сбросила двоих в реку, кричала, брыкалась, привлекла внимание толпы… Но это с их точки зрения, а что ей оставалось? С покорностью сдаться? Однако теперь Тане предстоит встретиться с этим проклятым Штефаном, который, похоже, вершит тут свое правосудие, и никто не смеет ему перечить. Почему это даже Василий предоставляет ему решить судьбу, как он утверждает, собственной невесты?
Она обратилась к белокурому красавцу:
— И я должна повенчаться с тобой, когда ты тут ничего не решаешь? У настоящих королей так не бывает! Да я никогда не поверю, что ты король!
Он даже не рассердился, просто смерил ее презрительным взглядом. Помолчав секунду, видно, не очень желая вступать с ней в беседу, он сказал:
— Я и сам в это не верю. Но могу заверить тебя, маленькая шлюшка, что никогда не разделю с тобой ложе! — Он самодовольно рассмеялся, добавив:
— Правила женитьбы короля тем и хороши, что не требуют неукоснительного соблюдения супружеской верности. Кстати, это касается обоих. Поэтому после ритуальной первой брачной ночи ты и близко не подойдешь к моей спальне. И вы, принцесса, можете спать с кем хотите!
— С твоего ведома и позволения?
— Конечно. Я даже могу посоветовать, с кого особенно стоит начать, не откладывая в долгий ящик.
— Угадала. С твоего кузена? Василий пожал плечами.
— Вот этого я тебе не могу обещать. Он не испытывает к тебе должного интереса. Я бы посоветовал тебе не особенно гневить его. Он уважаемый человек при дворе.
Иошка вдруг прыснул, но вовремя сдержался. Таня слушала все это и не верила собственным ушам.
— Довольно! — выпалила она вдруг, не понимая, что повторяет любимую реплику Штефана.
Василий, услышав это, удивленно поднял брови. Она же продолжала:
— Я не понимаю, почему ты продолжаешь ломать комедию. В жизни не слышала ничего более идиотского. Но понимаю одно: тебе я вовсе не нужна и ты вообще был против моей поездки с вами. Так какого черта ты помешал мне убежать?
— Мой долг важнее предпочтений, принцесса, — ответил он. — Вам еще многое предстоит узнать.
— На черта мне это все нужно!
Тот снова пожал плечами и подтолкнул Иошку к двери. Они оба явно собирались уходить. Но Василий вдруг остановился и злорадно улыбнулся Тане.
— Тебе следует знать хотя бы вот что, — сказал он, — любовница Штефана рассказывает всем и каждому, как тот приходит к ней срывать свой гнев. У него интересный способ успокаиваться. Как она утверждает, он буквально вытряхивает из нее душу. Так вот, тебе осталось ждать недолго.
Сказал и ушел. Таня в отчаянии заломила руки. Какой он все-таки мерзкий, этот Василий! Жестокий, язвительный, такого она еще в жизни не встречала. Его даже с Доббсом нельзя сравнить, потому что Доббс разозлится, поколотит Таню — и идет заниматься своими делами. Потом он уже оставляет ее в покое. А Василий все время издевается над ней, говорит всякие гадости, использует любой случай, чтобы досадить ей. И она еще должна смириться с тем, что ее отдадут ему в жены? Вот придумали! Почему бы не Лазарю или Штефану? Что, не могли кому-то из них дать роль короля? Штефан…
Тут она вспомнила, что у него есть любовница. Что же это за женщина, которая может спать с этим угрюмым, злобным мужланом?
«Да ты сама чуть было не отдалась ему, — подумала вдруг Таня. — Тебе понравились его поцелуи, и ты таяла в его объятиях, пока с трудом не взяла себя в руки».
Она вдруг зарделась. Хорошо, что никто ее не видит сейчас!
Глава 14
«Лорелея», один из крупных двухпалубных пассажирских пароходов, курсировал по Миссисипи от Нового Орлеана до Нэтчеза и обратно. Каюты там были удобные и просторные, имелся ресторан, отдельный зал для игры в карты и даже маленькая библиотека.
Таню поместили в не очень большую, но приличную каюту. Для нее вообще все здесь было в диковинку: кровать, покрытая шелковым цветастым покрывалом, рядом столик с кружевной салфеткой, на нем лампа с абажуром из цветного стекла. Когда ее привели, свет был зажжен, но окон она не увидела. На полу лежал восточный ковер причудливой расцветки. Таня посмотрела в дальний угол и увидела там белоснежный фарфоровый умывальник, на котором красовался великолепный большой кувшин с водой. Рядом висели белые полотенца с монограммой "Л", что означало «Лорелея».
38 
