34 
Она прекратила бесплодные попытки понять, зачем он это делает. Его руки не были неприятны, и ей нравилось, как он ее трогает. Понемногу она начала расслабляйся, ощущать и еще что-то, кроме страха — мягкость его рук, теплое дыхание, когда он наклонялся близко к ее телу, или приятное щекотание, когда он касался ее чувствительных зон.
Она уже настолько расслабилась к тому моменту, когда его губы прильнули к ее груди, что ее мгновенный испуг тут же ушел. Затем ее охватил жар, груди поднялись, соски выпрямились. Она не сопротивлялась наплывшему чувству. Это напоминало ей довольной приятные ощущения, которые она испытывала, когда ласкала его. Чувствовал ли он то же тогда? И чувствует ли теперь?
Его ласки стали понемногу сильнее, когда он добился от нее того ответа, какого ждал. Ровена не осознавала этого. Она бессознательно выгибалась навстречу его прикосновениям. Но когда его рука направилась опять к основанию ног, она снова замерла. Но он не пытался теперь проникнуть в нее пальцем. Он просто продолжал гладить ее там, нежно дотрагиваясь до чего-то, что приносило ей чувство какого-то глубокого удовольствия. Ровена еще больше расслабилась, забыла, почему она здесь и кто с ней. Ощущения были настолько сильными, что охватывали ее всю.
Ровена даже не осознала, что он уже сверху нее, но когда она почувствовала, что его мужское орудие медленно и все же легко погружается внутрь нее, ее глаза раскрылись от изумления — и взгляд ее встретился с его взглядом, наполненным мужским торжеством. Он держался над ней, упираясь руками в постель так, что касался ее только там, где входил в нее. Она не смотрела вниз на их соединенные тела. И не могла отвести глаз под его взглядом.
— Ну, теперь ты догадываешься, на что это похоже, не иметь контроль над своим предательским телом. Ты заставляла меня желать тебя, несмотря на мой гнев, а я заставил тебя желать меня, несмотря на твой страх.
Она отрицательно покачала головой, но он только засмеялся и погрузился в нее еще глубже.
— Ну, отрицай, как это делал и я, однако доказательством служит то, как легко я вошел в тебя, та влажность, которая окружает меня сейчас. Этого я и хотел: заставить принять меня, как поступила со мной ты, и вызвать у тебя стыд, что ты не сможешь отказать мне всякий раз, как я буду брать тебя.
Удовольствие, которое он испытывал, добившись своей мести, было столь же сильным, как и его гнев перед тем. Ровена закрыла глаза, чтобы не видеть его торжества, но это оказалось ошибкой: она еще сильнее почувствовала его полноту внутри лее.
Каждое его малейшее движение заставляло ее страстно желать — еще глубже, еще сильнее, еще больше… пока она, наконец, не закричала, потому что полное наслаждение захлестнуло ее с головой и унесло далеко за пределы всего, что она могла себе вообразить.
Она лежала успокоенная и немного позже, когда к ней опять вернулись мысли, пристыженная, как он того и хотел и чего не скрывал.
Непереносимо, что она находила удовольствие во всем этом, находясь в руках своего злейшего врага, жестокого и лишенного милосердия человека, который ее безумно ненавидел.
Теперь она, наконец, все же поняла, что он чувствовал тогда в Киркбургском замке, прикованный и беспомощный, и страстно возненавидела его за то, что он ей это показал. О, как Ровена его возненавидела — возможно, она даже была готова его убить.
Глава 17
Этот первый день в покоях лорда длился для Ровены бесконечно, несмотря на то, что де Чевил покинул ее тут же, как закончил, — так, как она поступала с ним. Конечно, она осталась прикованной к кровати. Око за око. И если он будет придерживаться в точности того, что сам испытал, то не должен бы посетить ее еще раз сегодня. Удивительно, что он не стал ждать полуночи для первой встречи, ведь Гилберт в первый раз привел ее к нему именно в полночь.
Этот первый раз… Она испытала ужасающую боль. Если быть справедливым, то, хотя он тогда тоже терпел жуткие страдания, когда сопротивлялся и наручники врезались ему в запястья, сегодня он не испытывал боли. И она не получала никакого удовольствия от общения с ним в Киркбурге, а он испытывал его каждый раз. И вот теперь, когда насилует ее, он опять получает удовольствие, и это совсем уж несправедливо. Выходит, осознала она с горечью, он осуществляет свою месть и получает еще дополнительное удовлетворение.
Око за око. Если это так, то она должна быть прикована еще три дня, а потом отпущена. Она может ожидать также, что он будет приходить по три раза на вторую и третью ночь — если он сможет что-то сделать без ее ласк. Если не сможет сам… нет, она не будет думать об этом.
34 
