43 
Ровена вняла совету. Стащила с себя тунику вместе с рубашкой, затем в мгновение ока снова надела тунику до того, как он успел что-либо заметить. В самом деле, мыть все его тело и не замочить при этом свою одежду казалось невозможным.
Затем она вышла из-за его спины и принялась тереть ему грудь. Он заметил, что она переоделась, и это удивило его. Ровена с замиранием сердца ждала, что сейчас получит от него первую пощечину. Но когда ничего не последовало, она наконец взглянула на Уоррика и увидела, что он улыбается. На лице ее изобразилось глубокое изумление, и он расхохотался.
Досадуя, Ровена присела на корточки. Последнее, чего бы ей хотелось, так это — смешить монстра. Но теперь она не могла делать ничего из того, что бы ей хотелось.
Все еще улыбаясь, он сказал:
— Заканчивай: вода становится холодной.
Как мучительно для нее мытье этого большого мужского тела! Ее сердце колотилось, пульс участился, соски снова напряглись, поднимая ткань туники, мытье напоминало ей то время, когда она вынуждала его возбудиться. Мужской корень уже несколько раз касался ее руки, и она знала, что он поднимется прежде, чем она станет мыть и его тоже.
Ее лицо горело. Уоррик был поразительно красив, и он усмехался ее смущению и неловкости. Но не это сейчас заботило, потому что теперь у нее горело не только лицо. Ее внезапно охватило безумное желание броситься к нему в лохань.
Она распрямилась и принялась намыливать голову. Но она делала это слишком энергично, с большим количеством мыла, которое попадало ему в глаза.
— Достаточно, — почти взмолился он. — Прополощи теперь. Ровена вдруг вспомнила, что у нее не осталось больше горячей воды.
— Вы должны подождать…
— Нет, сделай это сейчас.
— Но, мой господин, вода…
— Немедленно, проклятие!
Она стиснула зубы. Хорошо, он хочет этого, не , так ли? С огромным удовольствием она вылила почти ледяную воду ему на голову.
Она услышала, как у него перехватило дыхание от шока. В момент наслаждение обернулось для нее "страхом. Он побьет ее теперь, хотя это и не ее вина. Уоррик не выскочил из ванны, но она медленно пятилась к двери, пока он смахивал воду с лица, наконец он отнял руки, и его серые глаза впились в нее.
— Я… я пыталась сказать вам, что больше нет теплой воды, мой господин.
— Поэтому ты так поступила? Она ожесточилась.
— Вы хотите обвинить меня во всем? Я могу сказать вам, что никогда никого не мыла, не…
— Успокойся!
Уоррик был, без сомнения, раздражен, но не похоже, чтобы он собирался вскочить и побить ее, поэтому она поспешила добавить:
— Что вы теперь наденете? Я принесу.
— В этом нет необходимости. Я мечтаю о постели и отправляюсь прямо туда.
— Тогда… вы меня прощаете… мой господин?
— Нет, сначала вытри меня.
Для нее это было хуже, чем ушат холодной воды.
Она начала вытирать его голову, потом тело, и тут он спросил.
— Тебе нравится мое возбуждение?
— Нет! — выразительно ответила Ровена.
— Раньше тебе всегда нравилось, — напомнил он. Его голос был очень хриплым. Боже милосердный, неужели он хочет заставить ее захотеть его? Только чтобы потом отослать ее и отправиться к своей Селии?
— Я… я люблю изнасилование не больше, чем вы, — сказала она огорченно. — Я уже сказала, как сожалею о том, что сделала с вами. Когда окончится ваш реванш?
Глава 21
Ровена лежала на своей неудобной кровати в ткацкой комнате совершенно без сна. Она надела рубашку, прежде чем лечь. Ткань ее была грубой, но не это не давало Ровене заснуть. Ей не давали покоя собственные мысли, непривычные ощущения в животе, сложные чувства, которые вызывал в ней лорд Мститель.
Она не могла разобраться в этих чувствах. Как можно желать мужчину, которого ненавидишь? И тем не менее, за последние несколько дней он вынудил ее хотеть его. Тело вспомнило его вожделение и затрепетало, несмотря на все ее желания оставаться спокойной.
А он… Он после купания пришел в такую ярость, когда вспомнил все причины, по которым хотел отомстить ей. Однако же, надо признать, что Уоррик сдержался. Ярость читалась лишь в его глазах, но этого взгляда было вполне достаточно, чтобы Ровена задрожала. А ему пришелся по душе ее страх. Видеть ее страх для него достаточно, чтобы почти полностью потушить злобу… почти…
Ей показалось, что ее ноги одеревенели, когда она приблизилась к нему, неся в руках сухую одежду. А его ледяной голос насквозь пронизал ее ужасом.
43 
