48 
Так что Ровена не стала отвечать на вопрос и лишь бросила с обреченностью:
— Вам велено отвести меня к нему? Так ведите. Я готова. Как раз в это время в кухню вбежали повар и разбуженный дворецкий.
— Не желаете ли какой-нибудь добавки? — услужливо спросил повар.
— Благодарю вас, мистер Блуэ, трапеза была просто отличная, но, кажется, я даже слишком наелась. Надеюсь, что впредь я буду питаться только в нормальное время, так что вам не придется прерывать из-за меня сон.
Он отмел ее слова взмахом руки.
— Младенца надо хорошенько кормить, я распоряжусь, чтобы вам давали дополнительные порции.
— Ну зачем, это не обязательно…
— Такова воля лорда Уоррика.
Раз лорд Уоррик того хочет, значит, это будет сделано, подумала Ровена. Она стиснула зубы и вышла из кухни, но, прежде чем она ступила на каменные ступени, Бернард подошел к ней сзади и подхватил ее на руки. Однако на его руках она не чувствовала себя надежно, ей казалось, что он вот-вот ее уронит.
— Поставьте меня на ноги, Бернард. Я прекрасно могу идти сама.
— Что это? Испорченность или упрямство? — возмутился оруженосец. — Назло нашему лорду вы готовы заболеть или даже сломать себе шею. Это неслыханно.
— Скорее я сломаю себе шею, когда вы меня уроните, идиот, — сказала она.
— Как истинный рыцарь, я стремлюсь услужить всем женщинам, — парировал Бернард. — Но в следующий раз надевайте обувь, мистрис.
— Ну вот и пришли, — сказал он, наконец ставя ее на ноги. — Деревянный пол не такой холодный. Мне надо перевести дыхание, а вы можете идти.
"Спасибо за разрешение», — подумала Ровена, но решила быть с этим мальчишкой такой упрямой и испорченной, какой он ее считал.
— Откуда вам знать, насколько холоден пол, если сами вы обуты? Мои пальцы на ногах замерзли. Вам придется нести меня и дальше.
Юноша застыл в недоумении, тщетно стараясь восстановить дыхание. Вокруг была почти кромешная тьма ночного зала, разгоняемая лишь одним факелом, в тусклом свете которого с трудом можно различить силуэты спящих слуг.
Бернард с искренним ужасом посмотрел на нее:
— Может быть, вы наденете мою обувь?
— Может быть, я лучше вернусь в свою кровать? Его ужас усилился:
— Вы не можете этого сделать.
— Тогда помешайте мне.
Она повернулась и пошла прочь, но не прошло и пяти секунд, как он снова подхватил ее на руки. Теперь Бернард был по-настоящему зол и возмущен:
— Напрасно вы изображаете из себя леди, вы думаете, что милость лорда поднимет вас столь высоко? Но это не так, что лучше б вам понять сразу.
Слова пажа настолько возмутили ее, что она вспылила, не подумав:
— Мне не надо претендовать на статус леди, потому что я и так леди по рождению. Именно ваш добрый и благородный лорд лишил меня моих прав, а именно, права называться леди Турес и леди Киркбург, — добавила она, — которые он только что разрушил.
— Ты лжешь, девка.
— А ты говоришь прямо как твой хозяин, хам, — парировала она. — А теперь отпусти, я пойду сама.
И паж тут же отпустил ее, потому что его руки уже едва удерживали тяжесть ее тела. Но теперь ей некуда сбежать, ведь они находились в прихожей покоев Уоррика. Дверь в них была открыта, и на пороге тут же появился сам лорд, услышавший ее голос.
— Чем это ты так раздражен? — спросил Уоррик оруженосца, читая возмущение на его лице.
Ровена ответила прежде, чем Бернард успел открыть рот:
— Он хотел подражать вам и нести меня на руках, но ему надо еще немножко подучиться искусству принуждать женщину к тому, чего она не хочет.
Упрек был обращен к обоим мужчинам. От негодования лицо Бернарда залилось румянцем, а Уоррик улыбнулся той ледяной улыбкой, которую она так ненавидела.
— Итак, у моей новой крепостной острые коготки, — заметил он. — Я позабочусь о том, чтобы их обрезать. Входи, Ровена.
Но Ровена утратила способность двигаться, запоздало ужаснувшись тому, что она только что сделала. Как могла она решиться дразнить и оскорблять лорда, не думая о последствиях? Впрочем, наказание ждет ее в любом случае…
— Я… я не собираюсь добровольно принимать от вас наказание, лорд. — Она бросила взгляд на Бернарда, прежде чем продолжить. — Если вы хотите отвести меня в спальню, вам придется втолкнуть меня силой.
Уоррик принял ее вызов. И хотя она сопротивлялась, как могла, он крепко сжал ее запястье и грубо втолкнул в спальню, захлопнув за собой дверь. Затем поволок к кровати и распростер на ней. Потом медленно и с явным удовольствием он склонил свое тело над нею, обняв ее так, что она не была в состоянии пошевелиться.
48 
