65 
Амелия сдержала злобный вопль и в бешенстве вонзила иглу в шитье. Эварард, кажется, не заметил, насколько она возбуждена.
Это несправедливо! Именно теперь, когда Амелия стала надеяться, что может перестать делать вид, будто беременна, заявив, что у нее был выкидыш! Теперь же ей придется продолжать свою связь с Эварардом, по крайней мере, до тех пор, пока он не наградит ее ребенком. Это должно произойти немедленно. Если у нее опять повторятся месячные, она может сразу закончить игру — ведь Рольф не дурак. В любом случае, если у нее будет ребенок, придется объяснить это тем, что он переношен.
Она попыталась успокоить вихрь своих мыслей. Да, ей придется забеременеть. Возможно, ей даже придется не прерывать беременность, если только…
Леони нужно сообщить про ребенка. Амелия могла сделать вид, будто нечаянно проговорилась, потом выждать и посмотреть, как после этой новости будут складываться отношения между хозяином и его женой. Может быть, раньше гордость не позволяла Леони заговорить с Рольфом о том, что в его доме живет любовница, однако совершенно иное дело, если любовница принесла ему ребенка — особенно если он зачат после свадьбы.
Не будет иметь значения, потребует ли Леони у Рольфа объяснений, поскольку он не сможет отказаться от ребенка. Однако Леони, может быть, даже не спросит его об этом, а просто уедет. И когда она уедет, у Амелии еще будет время избавиться от ребенка с помощью снадобья, о котором она узнала много лет назад при королевском дворе.
Амелия продолжала предаваться этим размышлениям, и самодовольная улыбка застыла на ее лице.
Глава 29
Они отправляются ко двору. Все в душе Леони перевернулось в смятении, когда она узнала об этом. К ее большому огорчению, ей нужно было написать письмо о том, что принимает приглашение короля.
Не желая слушать ее возражения, Рольф настаивал на том, что она должна сопровождать его ко двору.
«Генрих хочет встретиться с тобой», — вот все, что он отвечал ей. «И никто не отказывает королю в его желаниях», — с горечью подумала она.
Рольф еще не полностью оправился для того, чтобы ехать в дальний путь, поэтому отъезд назначили через неделю.
И вот эта неделя пролетела. Леони молилась о том, чтобы ее волнение не вызвало сыпи, как это бывало в прошлом, и о том, чтобы она не выглядела дурочкой — ведь со времени последнего посещения двора прошло столько лет. Вспомнит ли она, как подобает там держаться?
Рольф понимал ее и всеми силами пытался рассеять ее опасения. Он рассказывал Леони забавные истории о короле и его баронах, говоря, что ей, может быть, даже доведется встретить там некоторых из своих родственников. Она не знала, радоваться ли этому или печалиться.
Они спали в одной постели, но Рольф был еще слишком слаб, чтобы заниматься любовью. Почти все время она проводила с ним: они вместе ели, она читала ему, сидела рядом на тот случай, если бы ему захотелось продиктовать письмо. Они много беседовали — Рольф рассказывал о себе и понуждал ее к тому же.
Он стремился доставлять ей радость во всем, кроме того, что имело наибольшее значение для нее и всегда стояло между ними — проживание в замке Амелии. Каждый раз, когда Леони пыталась поговорить с ним о его любовнице, гордость удерживала ее. Если бы только он прогнал Амелию. Если бы только. Но она не осмеливалась просить об этом, опасаясь, что он откажет, — тем самым он открыто показал бы ей то, что она не желала знать. Любит ли он Амелию? Время от времени она терзалась из-за этого.
Она обуздывала свои чувства, сохраняя в их отношениях дистанцию, которая была ей нужна для самозащиты. Она не могла позволить себе расслабиться с ним, весело смеяться и поддразнивать его, что было в ее характере. В этом случае она могла бы оказаться безнадежно влюбленной в него, а этому она яростно противилась.
Утром того дня, когда они должны были выехать в Лондон, Рольфу предстояло впервые выйти из их комнаты. Он предоставил Леони заниматься всей подготовкой к поездке, даже укладывать его вещи.
Она с радостью выполняла эти обязанности, как положено жене.
Однако у Леони возникли трудности с ее собственным гардеробом, поскольку у нее было всего два нарядных платья. Посему Уилде пришлось долго старательно шить еще одно платье из отреза испанской шерсти, который Леони давно берегла.
Леони и сама мастерски владела иглой, ей приходилось украшать вышивкой многие напрестольные покровы и облачения священника.
65 
