39 
— Я буду держать ее в рамках.
— Ха! — фыркнула Сьюзан. — Ты не знаешь своего отца. Ему стоит только начать. Придется купить Ребекке Сьюзан кооперативную квартиру для коллекции мягких игрушек.
Шейлу охватило ликование. Ее родители борятся за честь баловать ее ребенка! Невероятно!
— Думаю, зарываться я вам не позволю.
Сьюзан оглядела кухню, как будто ожидая, что кто-нибудь выпрыгнет из кладовки.
— Так где он, этот твой муж? Или автоответчик записал посторонний сигнал?
Шейла отрицательно покачала головой. Интересно, как бы отреагировал Слейд, если бы услышал, что его назвали посторонним сигналом? — Никакой ошибки. Слейд на работе.
Тед удовлетворенно кивнул и поправил очки.
— Ну, по крайней мере он не нахлебник.
Шейла весело улыбалась. Прежде, когда она жила дома, отец не обращал внимания на ее приятелей и не интересовался их планами в отношении дочери.
— Слейд журналист, папа. Работает в «Таймс».
— Не обращай внимания, дорогая, — вмешалась Сьюзан. — Просто у твоего отца такой юмор. Немного заржавел. Папа не использовал его годами. Дай ему время.
Сьюзан улыбнулась дочери. Столько надо исправить, столько возместить... С чего начать — теперь, когда ей снова подарена жизнь?
Сьюзан прижала внучку к груди, впитывая успокаивающее тепло.
— Он достаточно хорош для тебя, дорогая?
Мать так и не узнала об Эдварде. Не было причин рассказывать ей. Сначала потому, что они никогда не вели доверительных разговоров, а после потому, что никогда не делились горем.
— Конечно, нет, но папа римский был занят, и мне пришлось довольствоваться тем, что осталось.
— Юмор она унаследовала от меня, — твердо сказала Сьюзан мужу. Она уже убедилась, что дочь счастлива, и испытала безмерное облегчение. А ведь вполне могло случиться иначе. У многих ее сотрудниц, имеющих детей, запутанная личная жизнь. Сьюзан снова взглянула на внучку и коснулась ямочки на ее подбородке.
— А эта крошечная ямочка? Это от него?
Шейла кивнула.
— Очень мило, — одобрила Сьюзан и свободной рукой взяла дочь под локоть. — Пойдем в гостиную, Шейла. Мы приехали надолго и собираемся приятно провести время. Уолтер взял моих пациентов, а папу подменил его партнер. Поскольку ты в послеродовом отпуске, никого из нас не будут тревожить эти вечные звонки. Мы сможем поговорить без помех.
Даже во времена запойного увлечения любимой работой бывали моменты, когда Сьюзан Поллак с удовольствием бы выбросила свой телефон в океан.
— О, между прочим, я хочу, чтобы ребенок называл меня Буля. Звучит забавно, и я не буду чувствовать себя такой старой.
Тед, смеясь и качая головой, шел за женщинами в гостиную.
— Ты никогда не будешь выглядеть старой, Сьюзан.
Довольная Сьюзан доверительно наклонилась к дочери.
— У него есть качества, которые он даже не начинал испытывать на мне. — Она обернулась к Теду: — Я с удовольствием предвкушаю вторую половину своей жизни.
Шейла едва верила своим ушам.
— Где ты раскопала имя Буля?
— Одна из лаборанток в больнице мимоходом упомянула, что ее внучка так сократила слово «бабуля».
Перед домом стоял темно-синий «мерседес». Модель десятилетней давности по меньшей мере, но машина была в отличном состоянии. Интересно, чей он, думал Слейд, открывая дверь гаража и въезжая внутрь. На номерном знаке было написано «МЕМ-Х-2». Очевидно, сослуживцы Шейлы заскочили посмотреть ребенка.
Слейд довольно усмехнулся. Ему понравилось его предположение. После той жизни, какую он вынужден был вести в последние несколько месяцев, все нормальное и обыденное казалось ему чертовски приятным.
Решив перед встречей с гостями умыться, Слейд прошел в дом через гараж. Ванная была совсем рядом, но, поворачивая к ней, Слейд краем глаза заметил Шейлу. Она была в кухне, что-то доставала с нижней полки шкафа. На ней были слаксы, соблазнительно обрисовывавшие попку.
Ошибиться невозможно, это точно попка Шейлы. Он узнал бы ее где угодно. Ингрид ниже ростом и почти болезненно худа.
Поддавшись капризу, Слейд подкрался к Шейле и обхватил за талию. В ответ раздался испуганный визг.
— Ты забыла? Подразумевается, что ты сейчас отдыхаешь?
39 
