Особенно,... 
49 
— Неплохо сказано, — одобрила Шивон, отпивая глоток кофе из чашки. — Ну, хорошо, а что думает о вашей работе брат?
— Вы знаете, что у него были неприятности с полицией?
— Я знаю, что его имя встречается в наших сводках, — призналась Шивон.
— Вы меня проверяли?
Она и не подумала ответить, и Тодд опустил голову.
— Я с ним не общаюсь. — Он немного помолчал. — Впрочем, не совсем так. Когда Сол попал в больницу, я навестил его раз или два.
— С ним было что-нибудь серьезное?
— Нет. Просто подрался с кем-то в пабе. Сол… он такой.
— Он старше вас или моложе?
— Старше. На два года. Впрочем, это почти не бросается в глаза. Еще когда мы были мальчишками, соседи часто говорили, что я выгляжу более зрелым, более взрослым. Правда, в основном они имели в виду, что я веду себя лучше. Я и вправду почти не хулиганил, ходил за продуктами, занимался уборкой и всем прочим… — Казалось, Гудир полностью ушел в воспоминания, но уже в следующее мгновение он тряхнул головой, словно избавляясь от посторонних мыслей.
— У инспектора Ребуса, кажется, свои счеты с Кафферти? — спросил Гудир.
Внезапная перемена темы разговора застала Шивон врасплох.
— Смотря что вы имеете в виду, — осторожно ответила она.
— Среди патрульных ходят всякие слухи… Поговаривают, что Ребус и Кафферти близко знают друг друга.
— Они ненавидят друг друга.
Свои собственные слова Шивон услышала как бы со стороны.
— В самом деле?
Она кивнула.
— Я часто спрашиваю себя, чем это закончится…
Последнюю фразу Шивон произнесла так, что можно было подумать — она обращается не столько к констеблю, сколько к себе самой. В последнее время Шивон действительно не раз об этом задумывалась.
— А почему вы спрашиваете?
— Я думаю, что в торговлю наркотой Сола втянул Кафферти.
— Думаете или знаете?
— Сол никогда не говорил об этом со мной, но…
— Но?..
Гудир улыбнулся.
— Интуиция. Или полицейским больше не разрешается ее иметь?
Шивон тоже улыбнулась, невольно подумав о Ребусе.
— Разрешается, но не одобряется.
— Однако прозрения все еще случаются. — Гудир сосредоточенно разглядывал остатки кофе в своей чашке. — Хорошо, что вы успокоили меня насчет инспектора Ребуса. Когда я упомянул о Кафферти, вы совсем не удивились.
— Как вы сами сказали, я кое-что проверила.
Гудир улыбнулся и кивнул, потом спросил, не хочет ли она еще кофе.
— Пока хватит, — ответила Шивон, одним глотком допив все, что оставалось в ее чашке. На то, чтобы принять решение, ей понадобилось всего несколько секунд. — Вы ведь служите в Торфихене, верно?
— Верно.
— Они там обойдутся без вас сегодня утром?
Гудир просиял, словно мальчишка, получивший долгожданный рождественский подарок.
— Я позвоню к вам в участок, — продолжала Шивон, — и предупрежу, что забираю вас на несколько часов. Всего на несколько часов, имейте в виду!.. — Она погрозила ему пальцем. — Посмотрим, как у нас пойдут дела.
— Вы не пожалеете, — уверил ее Гудир.
— Вы уже говорили это в пятницу, — ответила она. — Теперь постарайтесь воплотить свои слова в жизнь.
Шивон с наслаждением потянулась. «Мое первое дело, — думала она. — Моя команда…» И первый человек, которого она привлекла к расследованию. Тодд Гудир с его неподдельным энтузиазмом чем-то напоминал Шивон ее саму — ее ранние годы, когда сама она была простым патрульным. Быть может, именно поэтому ей захотелось дать ему шанс — или же она просто решила избавить Гудира от пожилого напарника, который не столько думал о службе, сколько считал дни до пенсии. Кроме того… Кроме того, подумала Шивон, когда Ребус уйдет, полезно будет иметь некий буфер между собой и оставшимися коллегами.
«Кто ты, Шивон Кларк, эгоистка или альтруистка?» — спросила она себя, и не нашла ответа.
Возможно ли быть и тем и другим?
Роджер Андерсон преодолел уже половину своей подъездной дорожки, когда заметил какую-то машину, блокировавшую ворота. Ворота в его доме были автоматическими, при нажатии на кнопку пульта дистанционного управления они открывались на улицу, но сейчас прямо перед ними стоял подержанный «сааб» неопределенного цвета.
— Чертовы кретины!.. — выругался Андерсон, гадая, кто из соседей виноват в том, что он не может выехать со своего участка. У Арчибальдов, живших через два дома от него, постоянно работали рабочие или кто-то гостил; к Грейсонам с противоположной стороны улицы приехали на всю зиму сыновья, только что закончившие школу и собиравшиеся поступать в колледж. Наконец, машину мог бросить перед воротами коммивояжер или разносчик рекламных брошюрок — эта публика вообще не привыкла думать об удобстве других. Проклятье!
49 
