6 
Дуардо Альварес. Их благородный рыцарь в блестящих доспехах. Впрочем, прозвище «ангел тьмы» подошло бы ему больше, цинично подумала Кайла.
– Привет. – Наклонившись, чтобы поцеловать брата в щеку, она уловила еле слышное «слава богу».
В считанные минуты по распоряжению Дуардо Джекоба перевели в отдельную палату и установили там круглосуточное дежурство.
Вот какую власть дают деньги, подумала Кайла.
Пришла медсестра, чтоб сделать Джекобу укол обезболивающего, и Кайла неохотно попрощалась с братом.
– Я приеду завтра утром до того, как тебя увезут в операционную.
Было уже начало восьмого, когда они покинули больничную стоянку. Уже начало темнеть, и бледное небо на горизонте окрасилось в розовый цвет, который постепенно превращался в оранжевый.
Кайле хотелось лишь одного – вернуться домой, принять душ и лечь спать. Но этого в ближайшее время не случится, и постель, в которую она сегодня ляжет, будет его, а не ее.
От одной этой мысли ее бросило в жар, и она уставилась в окно, чтобы отвлечься. Загорелись неоновые вывески, соперничая в яркости с уличными фонарями, и в том месте, где несколько автомагистралей объединились в одну, чтобы пересечь Харбор-Бридж, движение транспорта уплотнилось.
Через некоторое время Дуардо остановил машину в незнакомом ей месте и выключил мотор.
– Для чего ты привез меня сюда?
– Поужинать. – Расстегнув ремень безопасности, он вылез из машины.
– Я не голодна.
Он обошел капот автомобиля и открыл ей дверцу.
– Выходи, Кайла.
Девушка не пошевелилась, и он нагнулся, чтобы расстегнуть ее ремень.
Когда его рука коснулась ее груди, у нее перехватило дыхание. Он был так близко, и она на несколько секунд застыла, словно завороженная.
Спорить с ним было бесполезно, к тому же Кайла была очень голодна. Она вспомнила, что с самого ленча ничего не ела.
С этой мыслью девушка вылезла из машины, и они вошли в маленький ресторанчик, где метрдотель, дружелюбно поприветствовавший Дуардо, провел их к уединенному столику.
Кайла отказалась от вина и выбрала суп, отбивную с жареным картофелем и свежие фрукты. Ожидая заказ, она съехидничала:
– Ты предпочтешь тишину или бессмысленный разговор?
Дуардо насмешливо посмотрел на нее.
– Ты могла бы рассказать мне о том, как жила последние несколько лет.
– Зачем, если тебе все и так уже известно? – Она взяла стакан с минеральной водой и сделала глоток. – Ты нанял кого-то, чтобы следить за каждым моим шагом?
Откинувшись на спинку стула, Дуардо пристально посмотрел на нее.
– Кажется, интересоваться делами бывшей жены не является преступлением.
Официант принес суп и свежий хлеб. Когда он удалился, Кайла окинула Дуардо презрительным взглядом.
– Не жены, а женщины, на которой ты женился, преследуя корыстные цели, – возразила она.
Выражение его лица стало еще более суровым, в глубине темных глаз появилось что-то пугающее.
– Может, ты объяснишь, что означают твои слова? – От его ледяного тона у нее по спине побежали мурашки.
– Как будто ты сам не догадываешься. Отец представил мне письменное доказательство того, что ты хотел нас разорить.
– Это было невозможно.
– Ты лжешь! Я видела письма.
Эта сцена отчетливо запечатлелась в ее памяти. Именно в тот момент и умерла ее любовь к нему. Бумаги с именем Дуардо. Громкий голос Бенджамина, осуждающий ее. Кайла невидящим взором просмотрела текст, после чего отец швырнул бумаги на пол своего кабинета и растоптал их.
– Ты не можешь отрицать, что достиг своей цели, прибрав к рукам компанию моего отца. – Ее понесло, и она не могла остановиться. – Тебе доставляло удовольствие наблюдать за тем, как он разоряется?
Он по-прежнему пристально смотрел на нее.
– Банкротство Бенджамина дало мне возможность сделать выгодные инвестиции. Я бизнесмен.
Не сделай этого я, его компанию купил бы кто-нибудь другой.
– Разумеется, – саркастически заметила Кайла.
За этим последовала напряженная тишина. Официант забрал их суповые тарелки. К супу Кайла почти не притронулась.
– Это произошло уже после нашего развода. Напряжение стало почти осязаемым.
– Я тебе не верю.
– Ты не допускаешь, что твой отец мог сфабриковать обвинения против меня и подсунуть тебе так называемые доказательства?
Ее глаза расширились от гнева.
– Он не стал бы этого делать. – Она слегка повысила голос. – Я была его дочерью!
6 
