142 
Вскоре обстоятельства потребовали от Чехова более крупных по масштабу действий, чем эпизодическая медицинская и иная помощь крестьянам. В Россию пришла эпидемия холеры; под угрозой холеры оказался и Серпуховской уезд. Товарищ Чехова по работе в Серпуховском земстве известный общественный деятель доктор П. И. Куркин вспоминал: «И вот, в знаменитом писателе в эту трудную годину народной опасности тотчас же сказался врач-гражданин. Немедленно, с первого почти момента врачебной мобилизации 1892 года в Московской губернии А. П. Чехов стал, так сказать, под ружье. Он образовал около села Мелихова обширный медицинский участок в составе целых 26 селений, принял на себя надзор за здоровьем населения этой местности и нес обязанности мелиховского земского врача в течение 2 лет — 1892 и 1893, пока не миновала опасность <…> Антон Павлович делается обязательным членом уездного санитарного совета и посещает с полною аккуратностью все его заседания в г. Серпухове и в земских лечебницах уезда. Он включается в состав всех комиссий по вопросам школьной и фабричной санитарии его района; осматривает школьные здания, фабричные помещения и т. д. В с. Мелихове он ведет у себя регулярный прием больных, выдает им лекарства; для подсобной работы имеет земского фельдшера. Ведет разъезды по селениям, расследует подозрительные случаи заболеваний, предусматривает места, где возможно было бы открыть лечебницы для холерных в случае появления эпидемии. Он ведет все статистические записи о наблюдаемых им заболеваниях и наравне с состоящими на службе земства врачами и по тем же формам составляет отчеты о своей работе и докладывает эти отчеты санитарному совету» («Общественный врач», 1911, № 4, стр. 66–67).
Вся эта работа делалась безвозмездно: от оплаты Чехов отказался, объясняя, — разумеется, только из деликатности, — будто отказывается ради себя, в интересах своей независимости. К тому же на свою собственную болезнь Чехов закрывал глаза и словно забыл, что именно эта болезнь была одной из причин его переезда в деревню. А она продолжала развиваться; в письмах часты жалобы на тяжелое самочувствие, которое Чехов упорно приписывает разным случайным причинам.
Биографы Чехова уже отмечали, что письма этого периода свидетельствуют о подлинном профессиональном вдохновении Чехова-врача, о его гордости за отечественную медицину; о том, что не только Чехов-писатель обогащается новыми жизненными впечатлениями, но и Чехов-врач обогащается новым отношением к медицине; о том, что именно деревенская медицинская практика принесла ему истинное врачебное удовлетворение (см., например, А. Дерман. Москва в жизни и творчестве А. П. Чехова. М., «Московский рабочий», 1948, стр. 114–116).
Когда угроза холеры отодвинулась, общественная деятельность Чехова приняла другие формы. Забота о местных школах, заседания в Серпуховском окружном суде, где Чехов был старшиной присяжных, помощь крестьянам, сочувствие всем сторонам их жизни — всё это в какой-то степени теснило литературные интересы Чехова и, вместе с тем, расширяя круг его жизненных наблюдений, обогащало его творчество. «Бабье царство» и «Мужики», «Новая дача», «В родном углу» и «В овраге» — произведения, где явно ощущается мелиховский пейзаж, мелиховские типы, детали мелиховского быта.
В эти годы расцвета своей общественной деятельности Чехов пересматривает многое из прежних убеждений; по его собственному признанию, он освобождается от влияния толстовской философии и ощущает это освобождение, эту готовность к новым общественным интересам и вокруг себя (см. письмо к А. С. Суворину от 27 марта 1894 г.).
Письма дают широкое представление о литературно-журнальных связях Чехова. Нарастающее охлаждение к газете «Новое время» отчетливо сформулировано в письме к Ал. П. Чехову от 4 апреля 1893 г.: «…старое здание затрещало и должно рухнуть». Сотрудничество Чехова в «Новом времени» ограничилось в эти годы рассказом «Страх» и несколькими публицистическими выступлениями. Несмотря на просьбу Суворина, Чехов отказался дать в «Новое время» крупную вещь («Черный монах»). Однако жанром именно газетного рассказа он по-прежнему дорожит. Его рассказы появляются преимущественно в газете «Русские ведомости» (Чехов был в дружеских отношениях с ее редактором М. А. Саблиным), а также в «Петербургской газете» и журналах — «Книжки Недели», «Всемирная иллюстрация», «Артист». К началу 90-х годов относится и последний — после пятилетнего перерыва — контакт Чехова с «малой прессой»: публикация четырех юмористических рассказов в журнале «Осколки». Наиболее же крупные свои произведения он теперь отдает в журнал «Русская мысль». Это «Палата № 6», «Рассказ неизвестного человека», «Бабье царство», «Остров Сахалин». Возобновление дружеских и литературных отношений с издателем «Русской мысли» В. М. Лавровым (о разрыве с Лавровым см. в предыдущем томе), состоявшееся летом 1892 года при посредничестве близкого друга и Чехова и Лаврова актера П. М. Свободина, — важный биографический факт, сыгравший большую роль в дальнейшей литературной судьбе Чехова. Примирение состоялось, хотя причина ссоры в сущности осталась: литературная критика «Русской мысли» велась с прежних позиций, и в письмах Чехова встречаются прежние оценки этой критики (см., например, письмо к Суворину от 24 февраля 1893 г.).
142 
